Красные пианисты

 — Тогда Беккерт не подходит, — перебил Мюллер. — Он у меня специалист только по Германии…

 — А мы с ним как раз начнем с Германии…

 — У тебя что, мало своих людей?

 — Дружище, все знают, что лучшие криминалисты у тебя…

 — Но Беккерт болен, — все еще не соглашался начальник гестапо.

 — Болен? Чем?

 — У него что-то с горлом…

 — И это ты называешь — болен? А разве я не болен? А твое давление? Разве время нам всем сейчас болеть?..

 На другом конце провода помолчали.

 — Ты уже, конечно, говорил об этом с Гейдрихом? — спросил наконец Мюллер.

 — Ты догадлив, дружище. Это приказ и Гейдриха, и рейхсфюрера…

 — Чего же ты тогда мне голову морочишь! Когда тебе прислать Беккерта?

 — Хорошо было бы прямо сейчас.

 Мюллер, ничего не ответив, повесил трубку. «Сейчас пришлет», — решил Шелленберг.

Глава девятая

— Садитесь, Беккерт. Сегодня чертовски холодно. Что-нибудь выпьете?

 — Благодарю, бригадефюрер. Но у меня горло…

 — А что у вас с горлом? Вы давно показывались врачам?

 — Давненько.

 — И что вам тогда говорили врачи?

 — Хронический катар.

 — Ну, с этим можно прожить сто лет. Группенфюрер Мюллер вам сказал, что вы переходите теперь в мое распоряжение?

 — Так точно, бригадефюрер.

 — Понимаете, Беккерт, в Берлине и Брюсселе появились тайные передатчики. Есть все основания считать, что они красные. А вы ведь у нас специалист по красным. Если мне не изменяет память, в двадцатые годы, еще во времена Веймарской республики, вы вели наблюдения даже за нашим фюрером.

 Беккерт невольно покраснел: «Все знает».

 — Такая у меня служба, — скромно ответил старый полицейский комиссар.

 — Вы, конечно, располагаете сведениями о коммунистах, которые не сидят за решеткой или находятся на нелегальном положении?

 — Кое-что у меня, конечно, имеется, бригадефюрер.

 — Что именно?

 — В Берлине красные выпускают листовки и прокламации. Подписывают они их «Внутренний фронт». Несколько месяцев назад я выпустил одного коммуниста. Мы его подвели под закон о помиловании. Я знал этого человека давно. Он не из тех, кто может одуматься и прекратить борьбу. Однако несколько месяцев он вел себя тише мыши. Я был терпелив, и мое терпение вознаграждено. Он навел меня на след некоего Реннера. На самом деле это не Реннер, а Гуддорф. Коммунист. Я приказал следить за Гуддорфом.

 Он опытный конспиратор, и пока мне не удалось найти тайную типографию. Но совсем недавно меня заинтересовал один звонок. Гуддорф звонил обер-лейтенанту Харро Шульце-Бойзену. Я навел справки об обер-лейтенанте. Он известен рейхсмаршалу Герингу и служит в его штабе…

 — Где, вы сказали, — в штабе Геринга?

 — Да, в штабе Геринга. И вот я подумал: что может быть общего у коммуниста с обер-лейтенантом Шульце-Бойзеном?

 — А о чем они говорили? — Шелленберг не мог сдержать охватившего его нетерпения.

 — В том-то и дело, что из разговора я ничего не понял.

 — И что же дальше? — подгонял Шелленберг.

 — Пока ничего особенного. Гуддорф больше не звонил. Но я решил установить круг знакомых обер-лейтенанта. Это очень разные люди. Писатель Гюнтер Вайзенборн, Арвид Харнак — старший правительственный советник имперского министерства экономики, супруги Кукхоф. Грета Кукхоф работает в отделе расовой политики национал-социалистской партии и имеет доступ к служебным документам.

 — Это очень интересно. Продолжайте за ними слежку и ведите систематическое подслушивание телефонных разговоров.

 Шелленберг перехватил снисходительный взгляд Беккерта.

 — Конечно, бригадефюрер, я это делаю.

 — Ну и что?

 — Пока ничего. Они договариваются о встречах. Часто пользуются яхтой, которая стоит в Варнемюнде, и совершают прогулки по Балтийскому морю.

 — А вы не пробовали…

 — Пробовал, — вставил Беккерт. — Мои люди хотели установить звукозаписывающий аппарат на яхте, но с нее буквально не спускает глаз один моряк. Он служит обер-лейтенанту.

 — Обратите, Беккерт, особое внимание на Шульце-Бойзена. Есть сведения, что именно из министерства авиации идет утечка секретной информации.

 — Будет сделано, бригадефюрер.

 — А теперь, Беккерт, мне нужно, чтобы вы пару человечков послали в Швейцарию.

 — В Швейцарию?

 — Да. Там тоже обнаружены тайные красные передатчики. Пусть эти людишки выдают себя за политэмигрантов, антифашистов. Именно в этой среде нам следует искать пособников красных. Я надеюсь, у вас найдутся такие люди?

 — Найдутся.

 — Я не буду с ними говорить. Я почему-то не люблю провокаторов. Поговорите с ними сами. У вас это лучше получится. Запомните, что среди политэмигрантов есть не только мужчины, но и женщины. На них тоже надо обратить внимание.

 — Будет сделано, бригадефюрер.

 — Я не ошибся в вас, Беккерт. — Шелленберг лестью решил привязать к себе нового помощника. — Не хотите ли вообще перейти работать ко мне? Я не жду от вас немедленного ответа. Но я вам советую подумать. Группенфюрер Мюллер все равно не даст вам ходу. Он вам завидует и потому столько лет держит на вторых ролях… Вы ведь всего-навсего до сих пор гауптштурмфюрер… А пока, Беккерт, я делаю первый шаг на пути к нашей дружбе. Я представлю вас рейхсфюреру СС. Вы же ему не представлены?

 — Никак нет, бригадефюрер.