Красные пинкертоны

Всё так и было исполнено, как он распланировал: не прошло и пяти минут, как заржала лошадь, резко осаженная твёрдой рукой, лихая пролётка на полном скаку замерла у перрона. Выскочил участковый в фуражке, мундире и при усах, ловко подал руку очаровательной даме, придерживавшей шляпку с пером; и прошествовала эта удивительная парочка вдоль ошеломлённой столпившейся публики любопытных, ни на кого не обращая внимания, поспешая и о чём-то своём разговаривая. Щебетала певица, участковый с красным лицом важно надувал щёки. Не успели они сделать и десяти — пятнадцати шагов, обступили их выбежавшие навстречу из вагона девицы, затеребили женщину, запричитали над ней, упрекая в опоздании и одновременно радуясь так, что бедный участковый едва не был сбит с ног, если бы его не поддержал подоспевший невесть откуда милицейский чин в мундире, перед которым участковый вытянулся и взял под козырёк.

— Здравия желаю, Пётр Аркадьевич! — гаркнул Ширинкин, вытянувшись в струнку.

— Ты как здесь? — гневом и изумлением сверкнули глаза Губина. — Какого чёрта! Пьян?

— Никак нет!

— Я дружку твоему Потееву запретил тут отираться! — наседал Губин на стушевавшегося участкового. — А тебя кто прислал? Где Задов? Рогожинский?.. Где все? Поезд вот-вот уйдёт!

— Всё как положено, ко времени Маргарита Львовна доставлена, — только и смог ляпнуть Ширинкин. — Прибыли до отхода…

— Да не волнуйтесь, Пётр Аркадьевич, — словно призрак возник за спиной Губина Турин и сжал ему правую руку повыше локтя. — Оружие при вас?

— Что происходит? — дёрнулся тот, бледнея, и попытался освободиться.

— Тихо! — упёрся ему наганом в спину Турин. — Копытов в вагоне?

— Какой Копытов? Что вы себе позволяете?! — рванулся Губин, но ватными уже сделались его ноги, губы ещё слушались, а тело обмякло.

— В вагоне Копытов. В вагоне, где ж ему быть, — подхватил Губина с левой руки Сунцов, тоже выросший, словно из-под земли. — Под нижней полкой за картонками с женскими шляпками сховался. А револьвер этого вот, — словно фокусник обезоружив Губина, он протянул наган Турину.

— Ширинкин! — повысил голос начальник губрозыска. — Прогуляйся с Маргаритой Львовной и с дамочками к пролётке. Да развлеки их там до нашего возвращения.

— Есть! — слабо соображая, в чём его задача, участковый развернулся кругом и увлёк упиравшуся компанию женщин за собой.

— Ну вот что, любезный! — Турин с наганом подобрался к самому лицу дрожащего Губина. — Будешь сотрудничать с нами при задержании Корнета Копытова, гарантирую жизнь, откажешься — не доживёшь и до суда. Ты меня знаешь! Выбирай…

— Василий Евлампиевич, — залепетал тот, — в убийстве Брауха, ей-богу, не участвовал. И прислугу пальцем не трогал. Я лишь о сейфе рассказал и помог открыть, хотя вы знаете, конечно, человек Копытова все же отравился, а Корнет меня чуть не пристрелил за него…

— Нет времени выслушивать вашу исповедь, голубчик. Суду всё скажете, — заглянул в его перепуганные глаза Турин. — Дорога каждая секунда. Решайтесь!

— Я хотел сам признаться во всём, — Губина била мелкая дрожь. — Убийство Брауха не входило в планы. Нужны были деньги. Задолжал я Копытову…

— Суду будет интересно, почему вы сделали свой выбор. Скажите лучше, у кого вам удалось выведать про сейф профессора и что там хранилось? Награбленные ворьём ценности?.. Браух или Копытов был у вас за главного? Или вы ещё играли в политику?

— Он убьёт меня! — Губин упал бы на колени, не поддержи его Сунцов. — Этот сатана стреляет без промаха…

— Так ответьте! Что вы об этом знали? — Турин силком подтолкнул его по перрону. Ладно… Не желаете… Тогда заведёте нас в вагон, где он прячется, а там видно будет. Времени нет!

— Убьёт… — сморщилось лицо Губина, он был на грани обморока.

— Возьмите себя в руки! — повысил голос Турин. — Офицер вы или тряпка? Я предоставляю вам возможность спасти свою жизнь.

— Да-да… — последние слова вроде подействовали на Губина, он выпрямился, Сунцов поправил ему на голове сбившуюся фуражку, одёрнул мундир.

— Что от меня требуется? Только верните оружие.

— Оружие?

— Я сам его пристрелю, если и мне не жить, — в глазах Губина сверкнули ярость и одержимость. — Пусть сдохнет, как собака, под той лавкой!

— Оружие получите только в вагоне, если потребует ситуация, — отбрил Турин. — А сейчас ведите.

Губин — впереди, двое — по бокам проследовали по перрону к вагону почти в конце состава.

— Подальше забрались от публики? — хмыкнул Турин, стараясь как-то расшевелить замкнувшегося Губина, который по мере приближения замедлял шаги и начал терять вспыхнувшую было боевитость.

— Там что-то народ в хвосте толпится, — затревожился Сунцов.

— Корнет почти все билеты закупил в вагоне, — откликнулся Губин. — Собирался в пустом катить, а люди, что крутятся, надеются, — проводник посадит.

— Ваших рук дело?

— Пошёл на поводу, лишь бы отвязаться от этого злодея!

— Ну что ж, помогая бандиту, вы облегчили нам задачу, — Турин приостановился. — В каком купе лежбище?

— Вагон плацкартный.

— Это понятно. Меня интересует, где Копытов залёг?