Красные плащи

Флейта меняет тональность, и танцоры делают медленный шаг вперёд, словно преодолевая тяжесть фаланги противника, застывают в промежуточной фазе, проверяя свою устойчивость, принимают новую позу и опять напрягают мускулы так, что они, кажется, вот-вот лопнут. Оскал сжатых до хруста зубов, налитые кровью глаза....

— Не навестить ли нам вторую синтагму? — предложил жизнерадостный Лаг; очевидно, мелодия, рисунок и мрачный характер танца-упражнения пришлись ему не по вкусу.

Филипп рассудил иначе. Он смотрел внимательно, серьёзно, и, как показалось Ксандру, размышляя о чём-то важном.

Гоплиты второй синтагмы не обманули ожиданий Лага: кифары, флейты, тимпаны и кимвалы — целый оркестр играли бойко и весело, так, что ноги сами собой отбивали такт. Зрители помогали музыкантам ритмичными хлопками ладоней, а шеренги воинов, положивших руки на плечи друг другу, неслись в стремительном танце, словно одно тело.

— Таким путём вырабатывается чувство соседа в боевом строю и единства в фаланге, — объяснил Ксандр.

— Неплохие ганцы, — отметил Филипп. — Пожалуй, нашим македонянам стоит их разучить!

— Я слышал, самые интересные развлечения в «священном отряде», мой господин, — заискивающе склонился перед царевичем Пармен. — Представь, его бойцы устраивают соревнования в борьбе, и победитель тут же насилует побеждённого!

— Довольно! — прикрикнул Филипп. — Уже поздно, а нашему другу необходимо хорошо отдохнуть. Увидите, Эпаминонд поднимет войска ещё до рассвета! Удачи тебе и победы, — обнял он Ксандра, прощаясь.

— Счастливец, — с завистью произнёс Лаг, глядя вслед молодому кавалеристу. Как хочу я быть на его месте!

— Зачем, Лаг? — удивлённо взглянул царевич. — Это не наш праздник. Ксандр теперь фиванский гражданин и сражаться за отечество его обязанность, ты же смотри, запоминай и готовься... действовать по моему приказу в нужный час!

— Так мы не пойдём к «священному отряду»? — вновь с робкой надеждой спросил Пармен.

— Хватит гнуть передо мной спину, я не восточный деспот. Завтра посмотришь на своих любимцев. После битвы за Спарту их упрекали за то, что они не ворвались в город, так как тут же, на поле боя, принялись удовлетворять свои противоестественные страсти с пленными и ранеными врагами. Поэтому завтра бойцы «священного отряда» будут сражаться, как львы.

* * *

Филипп оказался прав — войска подкрепились скудным завтраком ещё в темноте, а перед восходом солнца длинными колоннами уже тянулись из лагеря. Четырнадцатитысячная фаланга зависла с севера над лагерем спартиатов и афинян, а фиванские и фессалийские всадники гарцевали близ позиций боевого охранения противника.

Ификрат и Агесилай не стали медлить с ответом: колонны афинской и лаконской пехоты бегом покидали лагерь и устремлялись к некой только им известной линии, где один лохос с завидной чёткостью примыкал флангом к другому, образуя монолит. Видно, порядок действий союзников был давно и тщательно согласован.

Длинная, поблескивающая густой щетиной копий стена была недвижима — что за любезность со стороны Эпаминонда? Не использовал преимущество в боевой готовности, позволил беспрепятственно сформировать боевой порядок, предоставляет возможность противнику атаковать первым... что задумал его изощрённый ум?

Ификрат и Агесилай переглянулись — каждый из них слишком хорошо помнил судьбу Клеомброта.

— Ну, нет, благодарю, от меня он подарка не дождётся, — высказался афинянин.

Спартанский царь величаво кивнул:

— Согласен. Тем не менее выдвинем лёгкую пехоту немного вперёд, пусть отгонит стрелами этих конных наглецов...

Фиванская конница, к удивлению обоих командующих, вдруг сама отошла к главным силам, а с правого фланга монолита противника потянулась колонна тяжёлой пехоты. Она двигалась на запад, к расположенной против Тегеи горной гряде.

Неожиданный шаг фиванского полководца озадачил не только противника.

— Не понимаю, что делает Эпаминонд, — пожаловался Лаг царевичу Филиппу; молодые люди ехали справа от колонны, наблюдая за её движением.

— Подожди немного, — ответил тот с хитрой улыбкой. — Кажется, скоро ты получишь блестящий урок военного дела!

Марширующая колонна издали казалась лёгкой добычей, и пылкий Архидам убеждал отца немедленно атаковать её. Царь промолчал, зато Ификрат не упустил возможность поучить молодого командира:

— Прими во внимание расстояние, определи, сколько времени потребуется нам, чтобы преодолеть его, и ты поймёшь, что противник успеет перестроиться и пойти вперёд в плотном монолите, тогда как наши ряды будут расстроены движением...

Архидам с недовольным видом слушал афинского ментора, но вдруг его зоркие глаза обнаружили вереницу повозок, таившихся под прикрытием походной колонны противника:

— О, смотрите, что это?

Похоже, фиванский стратег специально задался целью удивлять лаконцев и афинян непрерывной чередой неожиданностей. Голова колонны, очевидно достигнув известного командующему пункта, остановилась, и воины стали... снимать доспехи!