Красные плащи

Драка кипела уже недалеко от мостика. Резкая команда Лисикла перекрыла шум свалки: его стая поднатужилась и дружно двинулась вперёд, сталкивая в воду напором своих тел остатки полуокружённой, прижатой ко рву агелы Антикратида.

Протяжный тяжёлый плеск смешался с ликующим кличем победителей: завладев ареной, они прыгали, обнимались, поздравляли друг друга и наконец принялись качать своего ирена. Гордо прошествовали они через мостик Геракла и совершили круг почёта, под приветственные крики размахивающих оливковыми ветвями спартиатов. Они ещё торжественно пройдут по улицам Спарты, а затем их ждёт угощение за счёт города.

Побеждённые, мокрые и жалкие, желали только одного — быстро и незаметно покинуть Платанист.

Пострадавшие не интересовали никого, кроме близких. Сейчас ими занимаются врачи. Они сделают перевязки, зашьют рваные раны, наложат лубки на сломанные конечности, вправят вывихнутые суставы. Определят, кто из них останется калекой на всю жизнь, и сообщат об этом Герусии: архонты вынесут решение об эвтаназии — увечные не имеют права бродить по улицам Спарты.

Отношение знати к проигравшим несколько изменилось, когда выяснилось, что на арене обнаружили тела двух убитых юношей из агелы Лисикла. Один с переломленными шейными позвонками, да ещё и задушен, другой и того лучше — с перегрызенным горлом. Что ж, Антикратид тоже подготовил неплохую агелу, раз его питомцы готовы вцепиться в глотку противника зубами! Сам он потерял одного — юноша захлебнулся во рву, куда его сбросили без сознания.

Ксандр соскользнул со спины Лира на землю.

— Мне бы сейчас на арене побороться, — ответил силач, разминая затёкшие мышцы. — Смотри, идут!

Лисикл, возглавлявший колонну победителей, был ужасен — скорее из-за жестоко-ликующей маски, застывшей на лице, чем из-за покрывавших его синяков и ссадин. Шедшие вслед за ним юноши, всклокоченные, кое-как прикрытые остатками хитонов, а то и вовсе без них, мало в чём уступали своему ирену.

Ксандр вздохнул: в прямом бою, грудь против груди, он не сможет одолеть ни одного из этих зверочеловеков. Какие у него враги и сколько их!

Зрители, оживлённо обсуждая состязания, покидали Платанист. Ксандр и Лир стояли у дорожки под деревом, высматривая Полита, Леонику и Иолу. О, да с ними Антикратид! Он очень печален.

Девочки молчали, потому что Антикратид, как бы там ни было, проиграл, и говорить тут не о чем.

— Это и есть тот периэк, к которому вы, забыв стыд, открыто бегаете? — резанул слух молодой неприятный женский голос.

На пути стояла стайка девочек — подростков, таких же, как Леоника и Иола. Одна из них, высокая и плечистая, почти уже оформившаяся в девушку, решительно выступила вперёд.

— Подождите, — выкрикнула она, — наступит время, и ни один спартанский юноша не подойдёт к вам!

— От тебя они уже сейчас шарахаются! — не замедлила с ответом Иола; но ещё раньше Леоника стрелой рванулась к обидчице и с маху, как кошка лапой, ударила её по лицу. В следующее мгновение она тесно сцепилась с противницей, стараясь сбить её подножкой. Иола бросилась на помощь подруге и, захватив обидчицу за шею, сильным рывком свалила её. Леоника тоже не удержалась на ногах, но тут же вскочила, готовая к новой схватке. Её пеплос, недавно такой нарядный, был испачкан пылью и кровью, струившейся из разбитых носа и губ побеждённой.

Поняв, что противница сломлена, Леоника обратилась к её подругам:

— Ну что, будете слушать эту злобную и трусливую, вы, неразумные? Быстро по домам, или я разберусь с вами! А ты, — ткнула она пальцем в побеждённую, — получишь вдвое, если посмеешь плохо сказать о моих друзьях и обо мне!

Та лишь смотрела угрюмо исподлобья и размазывала по лицу кровь, смешанную с грязью и слезами бессильной злобы.

— Иди домой, Иола! Хватит с меня позора на сегодня! — велел сестре Антикратид, и, резко повернувшись, зашагал к бараку своей агелы.

На следующий день Леоника пришла одна.

— Брат запретил Иоле ходить к вам, — объяснила она Этиону и погрустневшему Политу. — Ко мне тоже приходил педоном. Он сказал, что я поступаю дурно, бывая здесь. Но думаю, поступила бы дурно, послушав его!

— Ты настоящая спартиатка, — положил руку на плечо девочке Этион. Но выслушай немолодого человека. Нарушив запрет педонома, ты рискуешь навлечь беду на себя и на своего отца. Поэтому прошу тебя не идти против воли педонома. Отцу же передай, я жду его сразу после возвращения в своём доме. И с радостью встречу — вместе с тобой.

Привкус печали нёс этот день, а вечером, прощаясь, Этион подарил девочке новый белопенный пеплос, застегивающийся на плечах двумя красивыми бронзовыми фибулами. Кроме того, Ксандр нёс обычную корзину с фруктами.

— Армия уже в Мегарах, — говорила Леоника, видя его печальное лицо. — Не пройдёт и десяти дней, как отец будет дома. И тогда мы придём в гости к Этиону вдвоём!

Обратный путь совершали в темноте: ночь накатила быстро, почти без сумерек. Воздух был тёплым, звёзды яркими, а небосвод казался бесконечным мягким чёрным покрывалом.