КРАСНЫЕ ПОЛКОВНИКИ

- Инновационный центр «Сколково»? - Сахно глотнул из своего стакана. - Как я и ожидал - очередная кормушка для госчиновников и их прихлебателей.

- Сколько они, по-твоему, уже успели вытрясти оттуда? - Кононов-старший критически посмотрел на свой пустой стакан, перевел взгляд на бутылки, выбрал «Мартель Кордон Блю», взял себе другую посуду и налил на самое донышко в низкий, но очень широкий пузатый бокал. Взяв его в обе ладони, легким круговым движением покачал, поднес к лицу, вдохнул аромат и медленно влил роскошный коньяк себе в рот.

- Вексельберг в две тысячи десятом планировал суммарные вложения около шестидесяти миллиардов рублей, то есть немного меньше двух миллиардов долларов. Реально за эти годы из бюджета было выложено порядка сотни. По моей оценке, минимум треть было уворовано тем или иным путем, - Александр опять глотнул из стакана.

- А кто это - Вексельберг? - Гольдштейн сегодня крепкое не пил. Потягивал из высокого стакана «Triple Karmeliet*».

- Витя, ну как не стыдно? - укоризненно произнес Григорий. - Твой тезка Виктор Вексельберг изволит быть президентом «Фонда развития центра разработки и коммерциализации новых технологий «Сколково"», - парень в несколько глотков выпил прямо из алюминиевой банки сок манго, с хрустом смял ее в руке и метко закинул в плетеную мусорную корзину.

Гольдштейн и не подумал смущаться своего незнания. Политика его никогда особо не интересовала. Это же не наука, где если что-то непонятно, то, следовательно, надо работать и работать. Тогда во всем можно будет разобраться.

- Да, даже если бы мы не просрали нашу операцию, то сняли бы все равно в сотни раз меньше, чем эти сволочи, - высказался Кононов-старший.

- Первый блин - комом, - относительно равнодушно подтвердил слова друга Виктор.

- А вот тут вы, ребята, неправы. Я не считаю ее совсем уж провальной, - не согласился Сахно, - конечно, шестьдесят миллионов евро не полмиллиарда, но нам для работы и прикрытия - за глаза. А вот то, что стрелки так удачно удалось свести на американские банки…

- Хорошо, что изначально решили работать через многочисленные незащищенные вай-файные сети Уолл-Стрита**, - согласился Геннадий.

Григорий же… Гришка пристыженно молчал. Схватил еще одну банку манго и теперь уже медленно и сосредоточенно высасывал сок через трубочку. Это ведь он провалил все! Большую часть уже снятых с личных счетов денег перечислили на два американских банка, которые на первый взгляд отлично подходили в качестве транзитных. А он не заметил, что там есть специальные средства, препятствующие быстрому безналичному снятию крупных сумм. Ну ведь не банкир же, чтобы знать все тонкости. Время сессии истекло и …

- Григорий, опять комплексуешь? - заметил выражение на лице парня Александр Юрьевич. Встал, подошел и дружески встряхнул за плечи.

- Прекрати! Это даже не твоя вина. Больше моя и Гены. Подумаешь, четыреста миллионов евро. Ну ведь не последние же. А этим сволочам мы хорошо насолили.

- Саша, а как все-таки ты предполагаешь нашими средствами давить всю эту чиновничью братию, которая налево и направо распродает Россию? - решил перевести разговор на другую тему Геннадий.

- Ну, - Сахно задумался, - вопрос, конечно, интересный. Только, как мне кажется, это не наша с тобой задача.

- Во как! - удивился несколько отошедший от чувства вины Гришка. - А чья же тогда, дядя Саша?

- Правительства, конечно, президента.

- Но ведь они же сами… - парень замолчал.

- Правильно говоришь, Гриша. Тогда что? - на лице Александра Юрьевича появилась загадочная улыбка.

Кононов-старший уже начал понимать, к чему подводит Сахно. Последние месяцы ежедневного общения довольно прилично сблизили их взгляды на политику, хотя и до этого они не особенно-то различались.

- Убрать правительство? - неуверенно выдавил из себя Гришка.

- Ни в коем случае! - с деланным возмущением ответил Александр. - Нарушать законы Российской Федерации? Призывать к свержению существующей власти? Нет, на это я пойтить не могу! - Сахно явно повторил чьи-то слова из старого фильма. Вот только чьи? Этого Геннадий вспомнить не мог. Герой Папанова в «Бриллиантовой руке»?

- Тогда как? - спросил Гольдштейн.

- Помочь прийти к власти в державе достойному человеку. Вот это вполне в наших ограниченных силах.

- Кому конкретно? - последовал незамедлительный вопрос Геннадия.

- Пока не знаю. Но, думаю, со временем найдем достойного человека. Вот никогда не поверю, что у нас в стране совсем не осталось умных и честных людей. Тех, кому за державу обидно.

«Опять слова из старого хорошего кино, - констатировал для себя Кононов-старший, - штампы? Может быть. Хотя хорошими штампами не грех пользоваться. И ведь прав Саша. Ладно, братишка глядит ему в рот, но ведь и аполитичный Виктор согласен».