Красные рельсы

– Я оставался честным целых четыре года. Другие подрабатывали на сутенерах, проститутках и игроках. Но Марвин Боун – никогда. Ни одного цента. – Он засмеялся. – В участке меня терпеть не могли…

– И когда же вы перестали быть честным?

– Когда ставка сделалась достаточно большой. – Он самодовольно вздохнул. – Я умел ждать. И знал, что час мой придет. Вот он и пришел. Сто тысяч долларов! От этого у любого может закружиться голова!

– Сколько человек разделит их между собой?

– Только двое. Он и я. Собственно говоря, вы оказали нам услугу, убив Тюрка и Кроя.

Конкэннону вдруг стало жаль этих двоих. Они затратили столько труда, уже будучи вычеркнутыми из списка…

Они достигли бедных кварталов Харви-стрит. Боун локтем подтолкнул Конкэннона к тропинке, ведущей на пустырь; там, недалеко от дороги, стоял какой-то невзрачный домишко.

– Жилище не из шикарных, верно? – произнес сержант. – Как раз по карману честному полицейскому. – Он подошел к двери и постучал. – Это я, Боун! Я привел Конкэннона.

Наступило напряженное молчание. Конкэннон словно слышал, как по ту сторону двери работает человеческий мозг. Затем раздался тихий невыразительный голос:

– Входите.

Боун повернул ключ в замке и открыл дверь. Когда они вошли, он тут же запер дверь на засов. Внутри было темно, как в подземелье, и слышалось чье-то тяжелое свистящее дыхание. Конкэннон почувствовал, как волосы зашевелились у него на голове.

Наконец Боун чиркнул спинкой и зажег фонарь, висевший над дверью. У противоположной стены на старой походной кровати лежал человек. В руках он держал «Кольт» сорок пятого калибра. Ствол был направлен на Конкэннона и едва заметно дрожал.

– Ты его обезоружил? – спросил он у Боуна.

Тот, улыбаясь, показал в ответ «тридцать восьмой». Человек удовлетворенно кивнул и опустил оружие.

– Ты почти не изменился, Маркус, – сказал он с легкой задумчивой улыбкой.

– А ты изменился, Рэй, – ответил Конкэннон.

Глава девятая

Когда-то Рэй Аллард был человеком недюжинной силы; глаза его сияли неизменным весельем, руки и ноги были будто на стальных пружинах. Сейчас он лежал без сил; бледная пересохшая кожа была словно приклеена к черепу, в глазах тускло горел огонек лихорадки.

Боун скрестил руки на груди и прислонился спиной к двери, с интересом наблюдая за встречей двух старых друзей.

– Он сам обо всем догадался, – сказал он Алларду. – Я застал его в тот момент, когда он собирался ехать к Лоусону.

Аллард кивнул и скривил губы в невеселой улыбке.

– Я не сомневался, что ты поймешь, – сказал он Конкэннону. – Что тебя навело на верный путь? Похоронное бюро?

Конкэннон ответил:

– Гробовщик сказал, что церемония проходила с закрытым гробом. А это делается только в тех случаях, когда покойника нельзя показывать людям. – Он отыскал в кармане сигару, отгрыз ее кончик и закурил. – Так кто же был в ящике, Рэй? Миллер, специалист по нитроглицерину?

Аллард качнул головой, не сводя с Конкэннона болезненного взгляда.

– Да. Эйб Миллер. Он был моего роста. И волосы у нас были одного цвета. Карабин, как ты знаешь, не слишком аккуратный инструмент. А если стрелять в упор – тем более. Миллер получил заряд картечи в лицо. Поэтому гроб и не открывали. – Он мечтательно улыбнулся. – Церемония, в общем-то, получилась что надо. Цветы на могиле, важные персоны: Джон Эверс, мэр города и другие. Честно говоря, Маркус, я немного обиделся, что ты не пришел.

– Я был занят, – сухо сказал Конкэннон. – Значит, никому так и не пришло в голову усомниться в личности убитого?

– Какие могли быть сомнения? На Миллере была моя одежда, а в карманах – мои вещи. Кто мог подумать, что это не Рэй Аллард, а другой человек?

– Может быть, твоя жена?

Лицо Алларда не изменилось. Он устало пожал плечами:

– Нет. Атена ничего не заподозрила. Поскольку никто не сомневался, что это я, ее даже не попросили опознать труп. Хотя нет, кое-кто все же понял, что в гробу лежал не Рэй Аллард…

– Я, пожалуй, знаю, кто это понял, – сказал Конкэннон. – Сержант Марвин Боун.

Боун хмыкнул, стоя у двери в той же позе. Не обращая на него внимания, Конкэннон продолжал:

– Разве Боун не участвовал в ограблении?

– Сначала он вообще ни о чем не знал. Но он бравый полицейский, наш сержант Боун! Он почуял что-то неладное, опросил работников поезда, потом поговорил с Атеной, потом – с хозяином похоронного бюро. Тогда я понял, что он меня вот-вот раскроет. Это было неизбежно.

– Тогда ты предложил ему часть добычи.

Аллард хотел улыбнуться, но побледнел от внезапного приступа боли.

– Чертов почтальон! – тихо пробормотал Рэй. – Он успел вытащить из мешка с письмами револьвер и попал мне в живот еще до того, как Миллер вскрыл сейф. Тюрк через секунду убил его на месте.

– А после того, как сейф открыли, ты застрелил Миллера и надел на него свою одежду.

Аллард развел руками:

– Ему не повезло, что он был похож на меня. Согласись, все было задумано неплохо. Мы скрылись с сотней тысяч долларов. И никто не стал меня искать: все считали, что я погиб.

– Кроме меня.

– Ты не в счет, Маркус. Мы друзья. Где мы только с тобой не бывали вместе…