Красные розы

Темнота приняла меня так, словно я была её частью, и мне стало так хорошо. Я дома, здесь нет боли, страданий, и мне не хотелось ни о чём думать. Хотелось забыть всё как страшный сон, моя жизнь была беспробудным кошмаром, но я пыталась вытянуть из неё хоть что-то хорошее отовсюду.

Вы встречали людей, которые сразу вам открываются или быстро прикипают к вам? Ловят каждое ваше слово или знак внимания, всегда найдут для вас время и помогут даже в ущерб себе?

У таких людей сожжена душа, человек сломан и, словно кукла, валяется в детской корзине для игрушек маленького ребёнка, который ещё не умеет аккуратно с ними играть. Поверьте, чем человек кажется добрее и счастливее, тем вероятнее вы ужаснётесь от той боли, что он прячет внутри себя.

И да, все мы действительно перед смертью увидим всю свою жизнь, она пронесётся вспышками перед глазами. Для меня это стало болью от того, насколько моя жизнь оказалась бессмысленной и несправедливой.

Моя вечно работающая мама, которую я видела очень редко дома, но всё равно чувствовала её заботу и любовь, какой бы она ни была.

Тиран отчим с ремнём в руках, но иногда было и разнообразие – шнур или шланг, и моя лучшая подружка водолазка, даже в плюс сорок. Самое интересное, его тирания распространялась только на меня, ведь ему же я ответить не могла. У него это, кстати, было семейное – его папаша, пихающий своё немолодое достоинство в руку десятилетней, ничего не понимающей девочке, это ещё цветочки. Я настолько была запугана, что боялась шагов за дверью.

Даже школа была адом, там были постоянные унижения, оскорбления, порча моего имущества и так далее, и тому подобное. Я человек, у которого самое счастливое время – это дорога от дома до школы и от школы до дома. А самое херовое, я не понимала за что это всё и почему, не понимала ненависти в мою сторону от одноклассников, которые не знали тормозов в своих издевательствах, и я не знала, как ответить.

Ведь жизнь учила одному – бьют, молчи.

– Будешь реветь и кричать, сильнее получишь, – кричал отчим.

– Если кому расскажешь, будет ещё хуже, – говорили одноклассники.

Моя психика была искалечена и доводила меня до сумасшествия.

Спасла я себя сама. На следующий день после шестнадцатилетия, одноклассница, которая только перешла в мою школу, увидев мою ситуацию, уговорила меня сходить к психологу. Я не хотела идти к школьному или государственному психологу в детской больнице, у таких психологов нет должной квалификации. Да и дела им не было до таких как я, ведь половина России так живёт. У мамы не было возможности дать мне денег на хорошего психолога, да и чтобы я ей сказала? Ведь я сама виновата, что молчала и многого ей не рассказывала, а она бы и не поверила мне. И тут мне снова помогла та самая одноклассница, Алёна, которая стала моей первой и единственной подругой. Она помогла найти работу, благодаря чему я смогла оплатить хорошего психолога, а главное анонимного.

Моё развитие оказалось на уровне двенадцатилетнего подростка, лечение шло почти четыре года, и это было больно, тяжело, и каждый раз, когда натыкалась на кирпичную стену в сознании, мне хотелось всё бросить. Но Юлия Михайловна стала моим спасением, поддержкой и опорой, я поняла, что я единственная кто себе поможет.

– Спасение утопающего – дело рук самого утопающего, запомни это, Вика, – говорила мне Юлия Михайловна.

Так же она помогла мне съехать, ну или почти сбежать в другой город, недалеко, но всё равно, в восемнадцать лет я принадлежала лишь себе. Помимо этого она помогла мне найти смысл жизни, лишь одним советом.

– Вика, тебе нужна физическая разгрузка, точнее сказать, психологическая разгрузка, благодаря физическим нагрузкам, запишись на танцы или боевые искусства.

Танцы стали моим воздухом, водой и фитилём, которым мне удалось зажечь свою душу. Я настолько увлеклась новым занятием, что сумела превратить его в большой доход. Благодаря танцам я и познакомилась с Даней Хвалецким, он был хозяином помещения, которое я снимала под свою студию танцев «Освобождение». Мне было двадцать два года на тот момент. Вот так совет психолога помог найти дорогу в жизни и переродиться словно птица-феникс.

Я преподавала сразу два направления: belly dance, в народе «танец живота» или «восточные танцы», и стрип-пластику, со всеми вытекающими. Моим ученицам было от шести до пятидесяти лет, они вдохновляли меня каждый день, сами того не подозревая.

И вот так я из никчёмной твари и ошибки природы, превратила себя в сильную девушку, которая не позволит больше никому себя обидеть, унизить, ударить, оскорбить.

Но нужно понимать, что исправлять всё внутри себя намного тяжелее, чем получать такие травмы, нужно набраться терпения.

Даня стал моей опорой и учил меня любить мужчину, но всё у нас завязалось через ещё один для меня кошмар. Моя студия иногда давала сбой, особенно во время короновируса, и мне приходилось брать подработки. Одну мне посоветовал Даня, в клубе у его «друга», как он тогда сказал «близкого». Мне нужно было давать всего пару раз в неделю по несколько номеров и не более, но оплата была хорошей.