Красные сестрицы

И тут фенрис исчезает, превратившись в темное облако, которое дрожит от прикосновения солнечных лучей и расползается под гравием. Я бросаюсь через высокую траву в противоположную сторону от сбежавшего фенриса. Надо было уничтожить их раньше, расправиться с волками еще в лесу. Вдруг я только что разрушила все наше прикрытие? Вдруг водитель узнала меня и позвонит в опеку? Я все испортила.

Скарлетт меня убьет.

Трава проносится мимо, и глаза начинают слезиться — от крушения надежд, да еще из-за того, что листья хлещут меня по щекам. Сайлас сигналит мне вслед, громко окликает, но я не останавливаюсь — сейчас невыносимо стыдно встретиться с ним лицом к лицу. Сайлас ошибся на мой счет: я не выросла, осталась все той же глупой девчонкой, которой была год назад.

К тому времени, как я добираюсь до противоположного края поля, сердце тяжело стучит в груди, а кожа стала липкой от пота. Медленно бреду к нашему домику, стараясь восстановить дыхание и стереть со щек мокрые дорожки. Я должна бы гордиться собой: я только что охотилась в одиночку, убила фенриса.

А еще одному дала уйти — и он после неудачного нападения очень голоден.

А еще кто-то видел, как я охотилась.

А еще я идиотка.

Просачиваюсь в дом через черный ход и с облегчением прислушиваюсь к монотонным ударам: Скарлетт молотит по груше в подвале, который мы превратили в тренажерный зал. Я спешу наверх, на ходу срываю с себя окровавленную одежду. Оказавшись в душе с часовым-Баламутом на коврике, позволяю себе расплакаться, негромко, сдавленно всхлипывая. У меня истерика. Надо рассказать Скарлетт про сбежавшего фенриса, предупредить ее, что через несколько дней у нас на пороге объявится водитель автобуса на пару с соцработником. Я все ей расскажу, она отругает меня, а потом будет настаивать, что второго фенриса надо немедленно убить. Я эгоистично жалею, что вечер, ради которого я пекла печенье и выбирала фильм, пойдет насмарку. Господи, какая же я дура!

Можно потянуть время, сказать ей попозже… Проведем вечер вместе, посмотрим кино, Скарлетт придет в хорошее расположение духа, и мы отправимся на охоту. Как обычно. Ее раздражение утихнет — как обычно. Если заявится соцработник, мы спрячемся, или Скарлетт убедит ее, что с нами по-прежнему живет мама, или еще что-нибудь соврем… Все образуется.

— Рози! — зовет сестра.

Страх в ее голосе смешался с яростью. Я стискиваю зубы. Скарлетт распахивает дверь ванной и предстает туманной тенью за белой душевой занавеской.

— Что случилось? Что с тобой? — требовательно и мрачно спрашивает она. Такой тон напугает даже волка.

— Скарлетт… Меня… — Я пытаюсь перекричать воду, вздыхаю и тянусь за полотенцем.

Застываю, услышав еще один голос:

— Скарлетт, ладно тебе, это случайно вышло.

Из-за угла выходит Сайлас. Я замираю, так и не дотянувшись до полотенца и наполовину высунувшись из-за занавески. Наш друг краснеет и стремительно разворачивается лицом к двери.

— Рози, прости! — выпаливает он, смущенно засовывает руки в карманы и покачивается на каблуках.

Я заливаюсь краской, а руки покрываются мурашками от холодящего, внушающего дрожь чувства, которое охватывает меня при виде Сайласа.

— Рози, да что случилось? — напряженно цедит Скарлетт сквозь зубы, словно позабыв, что я все еще голая, а Сайлас стоит в дверях.

Сестра хватает полотенце с вешалки и впихивает мне его в протянутую руку.

— Я несла печенье к Сайласу домой, — бормочу я и торопливо заматываюсь в полотенце, не обращая внимания на воду, которая стекает с волос по спине. Пар рассеивается, покидая влажную и удушливую ванную комнату. Я смотрю Сайласу в спину, затем перевожу взгляд на Скарлетт. — Только я оставила печенье у дома, как на меня накинулись два волка. По-моему, они охотились на пару. Я справилась со старшим, но…

— Что «но»? — с металлом в голосе уточняет сестра.

Сайлас нервно переминается с ноги на ногу.

— Младший сбежал.

Меня окатывает волна стыда.

Скарлетт сжимает зубы.

— Сбежал? — повторяет она с ноткой угрозы в голосе. — И ты не смогла его догнать?

— Не смогла. Он сбежал, потому что по дороге ехал автобус.

— Ты дралась… Автобус? Автобус с пассажирами? — обрывает меня сестра. — Они тебя видели?

— Я… — Глаза наполняются слезами, и я радуюсь, что Сайлас стоит ко мне спиной. — Да. Водитель меня заметила. И Сайлас тоже — он возвращался из города, ехал прямо за автобусом. Но старый волк довольно быстро развоплотился, так что я сбежала в поле, и за мной никто не погнался…

— Водитель даже выходить не стала, — перебивает меня Сайлас, по-прежнему не оглядываясь. — Просто поехала дальше — наверное, решила, что ей померещилось.

— Стоп, стоп… — Скарлетт протискивается мимо Сайласа из ванной и принимается мерить шагами коридор. — Выходит, ты упустила фенриса, и тебя заметили? Да еще вышла на охоту в одиночку? Ты хоть представляешь, что с тобой могло случиться?

Сестра говорит размеренно, но я вижу, как внутри она закипает.

— Да… — угрюмо отвечаю я, чувствуя, как по щекам стекают слезы.

Тут-то Скарлетт и взрывается: