Несмотря на усердные процедуры вставания на головы, несколько человек вывалились из автобуса. Водитель нажал на педаль, и автобус, сотрясаясь и выпуская дым, поехал. Я полез в карман за талонами. Но карман оторвался, и пачка талонов упала на пол… На неё кто-то наступил.
— Уберите, пожалуйста, ногу, — сказал я, — вы наступили на мой билет!
— А вы что, — грубо ответила ему какая-то рожа, — не видите, что мне и так двигаться некуда! Мне уже на голову стали… Эй, сосед, — обратился он к тому, кто стоял у него на голове, — перестань держаться, давай куда-то подвинемся — один дурак талон потерял.
— Вот ещё! — ответил тот.
Тут я насильно поднял ему ногу и вынул талон. Пирамида рухнула. Пассажиры стали бурно возмущаться. В автобусе произошла свалка, и никто не заметил, как дверь открылась, и сжатые джентльмены, распрямляясь подобно пружинам, стали вылетать за борт. Динамик свалился кому-то на голову наподобие бараньей шапки.
Похоже было на то, что автобус сошёл с ума. На ближайшей же остановке я выскочил из него и пошёл дальше к вытрезвителю. Проходя мимо, я услышал разговор идущих по улице министров. Вернее, они орали, а не разговаривали…
— Вы дурак, министр просвещения! Я вам никогда плохо не советовал. Говорю вам, как надо сделать: коммунизм навредит правительству, и надо воспитывать не строителей коммунизма.
— А кого? А как? — нахально вырвалось из глотки Хапрвыха. — Строителей коммунизма? Так для этого знаете, что нужно? А у нас что делается? Вся Элбиния так набита честными людьми, что одуреть можно! Ещё немного лет, и вы представляете, что будет, когда хорошие люди займут все посты? Тогда…
— Вы пьяны!
Тут я вспомнил слова чаинца: «Прихлопните парочку негодяев». А что, если…
Внезапно я схватил на гравитатор… Через несколько секунд замедленный гул гравитатора смешался с резким рогайным воплем. Размазываясь в воздухе, министры врезались в дом. Засверкали кости. Но, подойдя ближе, я увидел, что по всему асфальту рассыпались министерские документы. Крупно чернели буквы на желтоватом фоне…
…Я попытался разбить асфальт, но он не поддавался. Сверхпрочная мерзость не реагировала с кислотами и не поддавалась на гравитатор…
«Впрочем, зачем я это делаю? — подумал я. — Никто так и не узнает, кто убил министра. Гравитоны не оставляют отпечатков.»
На расстоянии довольно смешно на фоне крови и костей выглядели буквы «Министр промглавминиеА, выдан паспорт министру». Буквы сдвинулись от действия гравитатора.