Красные шипы

Однако его глаза рассказывают совершенно другую историю. Дело не только в их светло-зеленом цвете, напоминающем оттенок тропического моря, который я видела только на картинках. Но что в них самое поразительное, так это угасающий свет в их глубине, как будто он сошел с ума от дарованного ему превосходства. Или, может быть, он считает это бременем. Ну и дела, если его внешность тебе в тягость, мы можем поменяться.

Или нет.

Это сделало бы меня парнем, и мне пришлось бы терпеть команду поддержки.

Ладно, подожди. Неужели я действительно думаю о том, чтобы терпеть натиск чирлидерш, когда я в ловушке под телом Себастьяна?

При этом очень трудной. Нет, я не имею в виду, что его член твердый, хотя я думаю, что он становится твердым, но весь он, от груди до бедер и даже все его лицо. Его темно-песочно-светлые волосы падают на лоб, создавая мечтательный контраст с загорелой кожей и светлым цветом глаз. Глаза, которые сейчас прищуриваются на меня, как будто я совершил ошибку, просто существуя. — Двигайся, — говорит он своим слегка скрипучим голосом, который предназначен для того, чтобы шептать грязные вещи в темноте.

Или, может быть, на свету. Кого это волнует?

— Что?

— Либо ты меня услышала и прикидываешься дурой, либо у тебя проблемы со слухом. И на то, и на другое мне наплевать.

Моя небольшая фаза "поклонения у его алтаря, глазея на него" резко обрывается как от его слов, так и от их снисходительного тона.

Кем этот мудак себя возомнил? Он может быть немного привлекательным — ладно, много, неважно, — но это не дает ему права обращаться со мной как с грязью под ногами. Я не была рожден для этой должности. Я использую свой наполовину насмешливый, наполовину снобистский тон, который обычно использую, разговаривая с Брианной.

— Э-э, алло? Ты тот, кто прижимает меня к земле.

— Потому что ты обхватила мою ногу своей.

Я поднимаю голову и осматриваюсь вокруг, пока мой живот не начинает болеть от полуподнятого положения, и, конечно же, моя нога определенно обвивается вокруг его. И действительно ли его мышцы подергиваются под моими, или мне это мерещится?

Так держать, я. Один к нулю, Черные Дьяволы.

Но вместо того, чтобы вести себя как идиот, которому мой мозг велит мне подражать, я не отпускаю его.

— Это только из-за падения. Не бери идеи в свою извращенную голову.

— Может быть, ты та, у кого в голове закружились фантазии с тех пор, как мяч попал прямо туда.

Он улыбается, показывая мне свои идеальные белые зубы, и хотя это считается дружеским жестом, пустота, стоящая за ним, запрещает мне считать это таковым.

Я была хорошо осведомлена о репутации Себастьяна с тех пор, как перевелась сюда в выпускном классе средней школы. Нужно было быть слепой и одновременно жить под скалой, чтобы не узнать единственного внука сенатора Брайана Уивера и любимого квотербека Блэквуда.

Он — воплощение клише с его завораживающей всеамериканской внешностью, происхождением и мастерством. Все считают, что его дедушка готовит его к карьере политика, как только он закончит колледж, и что футбол — это всего лишь ступенька. НФЛ слишком мала для его амбиций и его будущего.

Но это не то, что я впервые заметила в Себастьяне. Дело было не в том, кем была его семья, во что он играл, и даже не в том, как он выглядел.

Это всегда были его глаза. То, как они приглушены, как сейчас, как будто он входит в роль. Он так хорошо играет в социальные игры, что я иногда завидую. Хотел бы я притворяться так же убедительно, как он. Хотел бы я улыбаться людям, когда все, чего я хочу, — это спрятаться.

— Каждый останется присвоим мнении — Он все еще улыбается, но больше не пытается скрыть фальшь. Это то, что делают люди, когда они сыты по горло. Они сбрасывают маски и позволяют проявиться своему истинному "я".

И прямо сейчас то, что он проецирует, полностью отличается от того, что он есть на самом деле.

— Так ты собираешься отпустить меня или предпочитаешь полапать меня еще немного?

Я рывком двигаю ногой.

— Ты тот, кто это делает.

— Да, да, и я также тот, кто загнал себя в клетку против тебя. Ты себя слышишь?

— Да, я знаю, это больше похоже на правду… Почему ты не встанешь?

Пустая насмешка на его лице медленно рассеивается, когда сквозь нее просвечивает проблеск.

— Разве ты не сказала, что я чувствую тебя? С таким же успехом можно согласиться с этим.

— Ты что, с ума сошел? Мы даже не знаем друг друга.

— Почему это имеет значение? Это всего лишь естественная химическая реакция между здоровыми взрослыми людьми.

— Ты что, гребаное животное?

— Монстр, если быть более точным. От того, как он подчеркивает слово "монстр", у меня по спине пробегает холодок, и мне с трудом удается сдержать свое волнение.

Я хлопаю руками по его груди, чтобы оттолкнуть его, но мне едва удается пошевелить твердыми, как камень, мышцами.

— Слезь с меня.

— Тссс. Я еще не закончил.

— Не закончил с чем?

— С тобой

Мои пальцы на ногах поджимаются, и мне требуется вся моя сила, чтобы не ударить его коленом или что-то в этом роде. Я всегда плохо справлялась с подобными сюрпризами, но особенно если они исходили от кого-то вроде Себастьяна.