Красные следопыты (Повести и рассказы)

Степка старается представить себе выражение лица Ленина в этом наряде: строгое, величественное и несказанно-доброе... Но гремит выстрел, и видение исчезает, как вспорхнувшая птица. Зато другая, сраженная пулей, падает рядом с мальчиком. Степка тревожно озирается.

Из леса на светлинку выходят двое. Один в пальто нараспашку, с охотничьим ружьем. Другой в шинели на всех крючках, без ружья.

У того, что с ружьем, большой лысый лоб под широким, задранным кверху козырьком и веселые глаза. У того, что без ружья, лоб как лоб, зато в каждом глазу по собаке-ищейке. Так и рыщут кругом.

— Ты один здесь?

Степка молчит.

— Один?

Степка продолжает молчать. В этом он верен всем поколениям поволжских мальчишек, теряющих дар речи при встрече с незнакомыми.

— Оставьте мальчика в покое, — негромко говорит человек с ружьем.

Собаки-ищейки в глазах его спутника куда-то прячутся, и они добреют.

Человек с ружьем поднимает птицу и говорит:

— Великолепный вальдшнеп.

Когда он наклоняется, Степка замечает: пальто у него штопаное. «Штопаный, а приказывает», — удивляется Степка.

Где-то, может быть в желудке у голодного лесовика-великана, возникает глухое урчание. Все трое настороженно прислушиваются. Светлинку, как трубу, накрывает черной заслонкой тучи. Гремит гром, сверкает молния, и вот уже по всему, что есть кругом, лупцуют барабанные палочки дождя.

Пришельцы надвигают на глаза фуражки, поднимают воротники. Степке надвигать и поднимать нечего. Он бос не только на ноги, но и на голову.

Человек с ружьем распахивает пальто и накрывает им Степку, как цыпленка крылом.

Так они пережидают дождь. Но вот он проходит, и светлинку снова озаряет солнце. Но прежнего тепла нет. Его унес дождь.

— Ты чей? — спрашивает человек с ружьем.

— Ничьи мы, — угрюмо выговаривает Санька.

— Это как же понимать прикажете? — смеется человек с ружьем. — Птицы те ничьи. А человек всегда чей-нибудь. Батькин.

Санька, вздохнув, разводит руками.

Человек с ружьем понимающе кивает головой:

— С Поволжья?

Санька настораживается. Откуда знает, что с Поволжья? Потом успокаивается. Нынче все бегут с Поволжья. Там сильно голодно. Нетрудно догадаться. Вот как бы не узнал, что из детского дома стреканул. Тогда беда... Санька подозрительно косится на своих собеседников. Ищет в лицах недоброе. Не находит и успокаивается.

— Далеко идешь? — продолжает расспрашивать человек с ружьем.

Санька мнется. И человеку с ружьем приходится еще раз повторить вопрос:

— Далеко, говорю, идешь?

— В Москву... К Ленину.

Санькины собеседники удивленно переглядываются.

— К Ленину? — задумчиво спрашивает человек с ружьем. — Зачем, если не секрет?

Секрет, конечно. Но доброта человека с ружьем подкупает, и Санька сознается:

— А... чтобы на фронт... Беляков бить...

Санькины слова пришельцы воспринимают по-разному. Тот, что без ружья, рад им: он весело подмигивает Саньке и потирает руки. Тот, что с ружьем, недоволен и хмурится. Хмурится и укоризненно смотрит на своего спутника. Потом переводит взгляд и вприщур смотрит на Саньку. Тот зябко ежится. И не понять отчего: не то от внезапного холодка, который принесла пробежавшая гроза, не то от взгляда, который пронзает Саньку насквозь.

Потом человек с ружьем шепчет что-то человеку без ружья. Тот отрицательно качает головой. Человек с ружьем настаивает, и его спутник нехотя скрывается в лесных зарослях. Возвращается он с френчем в руках и напяливает его на оторопевшего Саньку.

— Вот и пригодилась вещь, — улыбается человек с ружьем, садится на пенек и быстро пишет. Кончив писать, спрашивает у Саньки: — Грамотный?

— Не...

Облачко грусти пробегает по лицу человека с ружьем. Он вручает Саньке записку и велит непременно передать ее леснику. Потом подробно объясняет, как найти сторожку, в которой живет лесник.

Санька внимает ему вполслуха. Он и без того знает, где сторожка. Его тревожит записка. Не было бы худа от нее.

Санькина настороженность не ускользает от человека с ружьем.

— Лесник мой хороший знакомый, — говорит он и, потрепав Саньку за волосы, уходит. Вслед за ним, пожав Саньке руку, уходит и его спутник.

Вдали постреливает что-то вроде грома. Но молнии не видно. Значит, постреливает не гром. А что же? Саньке нипочем не догадаться. Он никогда еще не видел автомобиля. Ах, если бы Санька знал, что человека с ружьем и его спутника ждет на опушке чудная коляска — автомобиль!..

Но откуда это было знать Саньке? Он даже слова такого — автомобиль — не слышал.

Уставясь на записку, Санька долго думает, на что решиться. Хочется есть. Припомнился утренний ломоть хлеба с солью. «Лесник мой хороший знакомый». Ладно, Санька пойдет к леснику.

И вот он в сторожке. Лесник — борода в очках, отстранив руку с запиской, издали вчитывается в неразборчивый почерк. Некоторые слова он произносит вслух:

— Уважаемый товарищ... как есть, моя фамилия... Подателя сего (взгляд на Саньку, сидящего на лавке у окна). Убедительно... Определить... Детский дом... Сирота... Учиться...

Санька вскакивает как ужаленный. Детский дом... Вот она, беда! До двери рукой подать. И если изловчиться, лесник не успеет даже...