Красные свитки магии

Алек доверял Магнусу и считал, что тот знает, что делает. Магнус буквально излучал уверенность в себе; казалось, это не стоило ему ни малейших усилий. У него всегда был такой вид, словно он полностью контролировал ситуацию, даже если дело обстояло совершенно не так. Это было одним из качеств, сильнее всего восхищавших Алека в его возлюбленном.

Магнус двинулся дальше, и Алек прокрался вдоль соседнего торгового ряда. Он находился на достаточно большом расстоянии от мага, чтобы не вызывать подозрений у окружающих и не привлекать к себе внимание, но расстояние это можно было преодолеть за несколько секунд. Он наблюдал не только за бойфрендом, но и за остальными посетителями Базара – начиная от кучки дриад, пытавшихся заманить Магнуса в свою палатку, и заканчивая тощей маленькой карманницей с терновым венком на голове, которая следовала за чародеем с весьма недвусмысленными намерениями.

Когда воровка перешла к активным действиям, Алек выступил из укрытия и за долю секунды до того, как она забралась в карман к Магнусу, схватил ее липкую ручонку. Алек уволок ее в узкий проход между двумя палатками так быстро, что никто не заметил этого маленького происшествия.

Девчонка-фейри яростно дергалась и извивалась в попытках вырваться; перчатка соскользнула с руки Алека, и воровка увидела руны. Светло-зеленое лицо ее «побледнело» и стало пепельно-серым.

– Je suis désolée, – прошептала она, но, заметив, что Алек не понимает, повторила по-английски: – Мне очень жаль. Прошу, не трогай меня. Обещаю, я больше не буду этого делать.

Девочка была такой тоненькой, Алек мог бы обхватить ее талию большим и указательным пальцами. Фейри редко выглядели на свой возраст, но она показалась Сумеречному охотнику юной, как его брат, Макс, погибший недавно, во время войны. «Сумеречные охотники – воины, – говорил его отец. – Даже проигрывая, даже теряя близких, мы продолжаем сражаться».

Макс был слишком маленьким, чтобы сражаться. Теперь он никогда не станет воином. Алек всегда ужасно волновался за свою сестру и парабатая, которые бесстрашно, очертя голову бросались навстречу смерти. Он изо всех сил старался защитить, уберечь их. Но ему никогда не приходило в голову, что нужно беречь от опасности Макса. Он не сумел спасти жизнь своему младшему брату.

Макс был почти таким же худеньким. Он смотрел на взрослых снизу вверх, точь-в-точь как эта девочка, и глаза его казались огромными за стеклами очков.

У Алека на несколько мгновений перехватило дыхание, и он отвел взгляд. Девочка не воспользовалась благоприятной возможностью, чтобы вырваться из его ослабевших пальцев. Когда он снова посмотрел на нее, она все еще разглядывала его.

– Эй, Сумеречный охотник! – заговорила она. – Ты в порядке?

Алек усилием воли заставил себя вернуться к реальности. «Сумеречные охотники продолжают сражаться», – прозвучал у него в ушах голос отца.

– Все нормально, – сказал он девчонке, но голос его был слегка хриплым. – Как тебя зовут?

– Роуз, – ответила она.

– Ты голодна, Роуз?

У девочки задрожали губы. Она сделала попытку убежать, но Охотник поймал ее за рубашку. Она с силой ударила его по запястью и уже собралась его укусить, когда заметила в другой руке пачку банкнот.

Алек протянул ей деньги.

– Пойди, купи себе поесть.

Не успел он разжать пальцы, как пачка евро волшебным образом испарилась. Фейри не поблагодарила его, лишь кивнула и шмыгнула прочь.

– И прекрати воровать! – крикнул он ей вслед.

Теперь он истратил все деньги, привезенные из дома. Когда он покидал Нью-Йоркский Институт с бесформенным вещевым мешком на плече, отправляясь в свое первое путешествие, мать вышла вместе с ним на улицу и сунула ему деньги, хотя он отказывался их брать.

– Надо радоваться жизни, – сказала она тогда.

Алек подумал: а может быть, девчонка-фейри надула его. Ей могло быть сто лет от роду, а фейри известны своим пристрастием к надувательству. Но он постарался убедить себя в том, что она была такой, какой казалась – напуганной, голодной маленькой девочкой, – и почувствовал себя лучше оттого, что помог ей. В итоге, деньги были потрачены не зря.

Отцу очень не понравилось его сообщение о том, что он покидает Институт и отправляется в путешествие с Магнусом.

«Что он рассказывал тебе о нас?» – спросил Роберт Лайтвуд, расхаживая по комнате Алека, словно тигр в клетке.

Когда-то его отец и мать были последователями Валентина, Сумеречного охотника, который встал на путь зла и начал недавнюю войну. Алек понимал, что Магнус при желании мог бы наговорить ему о родителях немало неприятных вещей.

«Ничего, – сердито бросил Алек. – Он не такой, как ты думаешь».

«А что он рассказывал тебе о себе самом? – продолжал Роберт. Не дождавшись ответа от Алека, Роберт добавил: – Понимаю. Тоже ничего».

Алек не знал, какое у него в тот момент было лицо, но, наверное, в глазах его отец увидел отчаяние и страх, потому что взгляд его смягчился.