Красные туманы Полесья

Шелестов выстрелил в голову Калача. Тот дернулся и растянулся у стены, тело его пробили судороги.

— И что делать будем, командир? — спросил Коган. — Против такой оравы мы и несколько минут не продержимся.

— Не спеши умирать, Боря. Всем в холл второго этажа. Занять оборону!

Офицеры перезарядили пистолеты и рассредоточились в холле. Задачу они выполнили, уйти не успели, но надежда на спасение еще жила.

Группа капитана Авдеева прошла улицу Восточную, свернула на Трудовую, добралась до площади Свободы. Бойцы хорошо слышали стрельбу.

Красноармеец Андрей Терехов, высланный в головной дозор, сразу же подошел к ресторану, укрылся за колонной парадного входа, поднял руку. Группа остановилась, прижалась к заборам и домам.

Авдеев пробежал до дозорного.

— Что такое, Андрюха? Хотя я и сам вижу два бронетранспортера со взводом пехоты и пару мотоциклов с эсэсовцами. Они идут от вокзала в административную зону. Значит, нашей группе удалось прорваться в комендатуру.

— Да, товарищ капитан, первый «Ханомаг» въехал во двор. За ним продвигается второй, а в особой группе всего четыре человека. Может, с ними еще и местные, которые связаны с отрядом.

— Это вряд ли. Майор не взял бы их.

— Немцы сейчас перебьют наших.

— Ну, это мы еще посмотрим.

Капитан подозвал к себе всю группу. В это время зашли во двор и охранники и эсэсовцы.

Авдеев быстро поставил задачу:

— Следуем в административную зону. Там Егоров и Ренько бросают гранаты в один из бронетранспортеров, обстреливают второй. — Он взглянул на старшину: — Федя, надо захватить один «Ханомаг», тогда нам гораздо проще будет уйти из поселка.

— Я понял, капитан.

— По мотоциклистам работают сержант Соболев и Сергей Павленко. Экипажи валить, если получится, снять пулеметы с лентами, нет, подорвать к чертовой матери и организовать оборону двора, уделяя особое внимание отделу полиции и въезду с Ямской и Весенней. Андрей Терехов и Владимир Махов со мной в комендатуру. Все, времени на вопросы нет, бегом, вперед!

Группа устремилась по Ямской к административной зоне.

Во дворе бронетранспортеры встали у отдела полиции. Мотоциклы застыли между ними. Стволы пулеметов были направлены на комендатуру. Из левого бронетранспортера уже выпрыгнули пять солдат и во главе с командиром взвода поднялись на крыльцо. Из второго бронетранспортера успели выбраться два солдата. Никто из гитлеровцев не ожидал нападения с тыла. Они никуда не спешили.

Бойцы Авдеева вылетели во двор и немедленно начали действовать.

Егоров и Ренько бросили по «Ф‐1» в десантный отсек правого бронетранспортера. Взрывы раскидали солдат по площадке, машина взялась огнем, изуродованный пулемет упал перед ее носом. Просвистели осколки. Соболев и Павленко сразу же ударили из «ППШ» по мотоциклистам. Егоров и Ренько пошли ко второму бронетранспортеру. Гитлеровцев, оказавшихся на асфальте, добили Авдеев с Тереховым и Маховым.

Когда Авдеев с бойцами вошел в здание комендатуры, Соболев с Тереховым вступили в перестрелку с тремя солдатами, укрывшимися за горящим бронетранспортером. Егоров и Ренько запрыгнули в десантный отсек. Механик попытался выстрелить из пистолета. Его пробил очередью старшина. Пулеметчика расстрелял Ренько. Бронетранспортер был захвачен.

Красноармеец выбросил из машины трупы и занял место механика-водителя. Егоров припал к пулемету, перевел ствол на горящий бронетранспортер и дал две короткие очереди. Солдаты, спрятавшиеся за ним, рванулись к отделу полиции. Соболев и Павленко положили их.

Старшина крикнул красноармейцу Ренько:

— Разворачивай эту дуру мордой к Ямской. Соболев, Павленко, к зданию полиции, занять оборону, смотреть за округой.

Уничтожение охранного взвода и эсэсовцев заняло несколько минут.

В комендатуре лейтенант Ройдер и пятеро солдат из нижнего холла бросили наступательные гранаты на второй лестничный пролет. Сразу же после взрыва гитлеровцы, вооруженные автоматами, рванулись наверх. Они вели массированную стрельбу и прижали к полу бойцов Шелестова. Офицеры особой группы не видели целей.

Сосновский поднял руку, дважды выстрелил по пролету. Вскрикнул один из гитлеровцев.

— Есть! — крикнул Сосновский.

Сразу же в холл верхнего этажа влетела граната «М‐24», которую из-за деревянной ручки назвали колотушкой. Эта противопехотная наступательная осколочная граната имела радиус сплошного поражения от десяти до пятнадцати метров, накрывала весь холл. Она подлетела к Когану. Тот успел схватить ее и бросить обратно.

Взрыв прогремел еще в полете, так что осколки прошли над головами офицеров. После этого Шелестов и Сосновский приподнялись и выстрелили в пролет. Сквозь дым они увидели два тела.

С нижнего пролета ударили два автомата и хлопнул пару раз «вальтер». Трое гитлеровцев остались живы. Но это уже некритично, если, конечно, к противнику не подойдет помощь. А во дворе еще как минимум пятнадцать солдат.