Красный

Неуверенно кивнул собеседник, видимо, сбитый с толку моим импровизированным инструктажем. Ничего, у него весь день впереди на осмысление полученных указаний.

— Короче, не скучай, а мы потопали.

Похлопал его по плечу, закидывая на спину рюкзак. Петра тоже уже была полностью готова выходить, так что причин задерживаться у нас не было.

— И как это понимать?

Едва закрыв дверь, мы натолкнулись на стоявшую в коридоре Наташу. Скрестив руки на груди, она сверлила меня недовольным взглядом.

— Что именно? Гулять мы идём, не заметно?

Я даже позволил себе приобнять Петру за плечо.

— Ты в курсе, что в курсе, о чём вы там говорили.

Внезапно она перешла на Русский. Видимо, не хочет, чтобы Петра поняла, о чём мы говорим? Вряд ли сработает, учитывая возможность симбионтов прокачивать мозг настолько, что память становится практически абсолютной.

— И именно поэтому попросил тебя присмотреть за нашим гостем до вечера. Если хочешь, можешь даже проводить его.

Шпионка от такой наглости аж опешила:

— Когда это ты просил!?

— Да вот только что. Ты, разве не слышала, как я сказал: «Присмотри, пожалуйста, за нашим гостем до вечера»?

— Не слышала.

Тут же пошла она в отказ.

— А вот и неправда. Всё ты слышала, потому что наушников я на тебе не наблюдаю.

Интересно, моя улыбка уже перешла в те границы, за которыми начинается оскал?

«Могу с этим помочь. Аж в четыре ряда будет.»

Ага, поможет он. Поди знай, что там по её инструкции может считаться агрессией с моей стороны. Может, у неё предписание реагировать даже на нервный тик.

«Это уже попахивает паранойей.»

— То, что у тебя паранойя, ещё не значит, что за тобой не следят, а за нами, друг мой, следят. Причём в наглую. У меня уже возникают опасения за свою личную жизнь.

Последнюю фразу специально произнёс на русском, как бы акцентируя внимание на том, что адресована она моей землячке. Разумеется, бесследно это не прошло, и она всё прекрасно поняла.

— Ты это нарочно?

— Вообще да, но о чём конкретно речь?

Вот теперь да, я уже конкретно так наглел, горячо желая вывести стоящую напротив девушку из себя. Просто чтобы отыграться за всё это время абсолютно беспардонной слежки. Она, разве что, в квартиру мою не входит и не смотрит, как я моюсь, стоя прямо в дверях. Как бы, это уже действительно будет последний шаг с её стороны. А если она меня спровоцирует, можно будет получить хотя бы небольшое преимущество перед Щ.И.Т.-ом, которым невозбранно будет воспользоваться для отстаивания своих интересов. Но да, нельзя исключать возможность того, что им попросту плевать на своего агента, которого они бросят на произвол судьбы, как только запахнет керосином.

— Ты знал, что ты невыносим?

Как же сильно я сейчас хотел съязвить на тему, что Петра уже пол разговора, как понимает наш диалог, но пришлось сдержаться — незачем светить симбионта. Про подслушивание, кстати, я узнаю заранее по звукам, доносящимся из квартиры шпионки — да, благодаря Красному, я слышу даже самые тихие из них, так что определить, когда она слушает, не представляет сложностей, тем более, что она даже не пытается скрываться, будучи уверенной, что я плотно сижу на крючке её начальства без какой-либо возможности дёргаться и сопротивляться. Хотя, опять же, Фьюри ничего не мешало таким образом знакомить меня с «будущей коллегой» и параллельно вести наблюдение уже скрытно, совместно с прикрытием своего агента. Надо держать ушки на макушке, иначе сам рискую радостно сунуть голову в капкан, который мне её по самые пятки и оттяпает.

— Ну очевидно же, знал, иначе бы не пользовался столь большой популярностью у женщин и, что куда важнее, у обворожительных рыжих шпионок.

Этим своим выпадом я вызвал новую волну возмущения, оказавшуюся явно сильнее предыдущих, что ярко отразилось на лице девушки. Конечно, она симпатичная, да и фигурка ничего, но это не отменяет того факта, что передо мной просто циничная и скользкая сволочь, которая уже и сама не знает, где говорит правду, а где лжёт сама себе, так что эта моя колкость была именно колкостью. Однако, стоит отдать шпионке должное, себя она в руки взяла практически сразу, так что заметить перемены в её поведении было крайне сложно.

— Да? И что же навело тебя на такие мысли?

Если бы из слов можно было выдавить яд, с одной этой фразы вышла бы пятилитровая бутылка.