Красный Анклав (СИ)

-Просмотрели камеры, восстановили хронологию: его ждали дома, а пока ждали - зверски убили соседей в его квартире, затем гонялись за ним по городу в черном фургоне, пока не скрылись в не охваченных видеонаблюдением переулках. Многие уличные камеры, как выяснилось, просто не работали или были муляжами, так что выяснить куда потом пропали Орлик и его преследователи пока не удалось.

Президент сел на свое место:

-Давайте еще раз проработаем наши действия. Через час я выступлю с обращением к населению, мне как раз пишут текст сейчас, что вы собираетесь делать?

Министр МВД взял слово:

-Предлагаю симметричный ответ - мы объявим режим КТО в Дагестане и Чечне, проверим всех и каждого, бросим значительные силы в бой, но достанем парочку видных полевых командиров террористов! Это будет хороший обмен! - торжествующая улыбка заиграла на его обрюзгшем лице

Президент взорвался:

-Скажите, вы - идиот? Причем тут Дагестан и Чечня? Разве эти панки в академии наук были похожи на бородатых исламистов? Вы вообще в курсе хода расследования? Я кажется знаю, что я сделаю - я вас выкину за дверь, тупого дебила, и найду кого-нибудь с интеллектом повыше, чем у валенка. - министр слушал эту гневную тираду вжав голову в плечи.

Все, находящиеся в зале, уставились на министра - это был полнейший позор. Он сидел ни жив, ни мертв, потупив взор.

Президент решил подвести итог встречи:

-Так, слушайте все, перестаньте ненадолго собачиться друг с другом, мне надо, чтобы вы очень хорошо поработали и поработали в правильном направлении, а не как обычно. Тут закручиванием гаек уже не обойдешься, все - мы достигли своего предела, давайте уже реально работать. Мне нужен Макаров, мне нужен Орлик, мне нужны те подонки, кто все это устроил. Именно те, а не какие-то абстрактные бородатые исламисты! Все, действуйте - и узнайте, кто такой тот Вацлав и куда звонил этот придурок с фиолетовыми волосами, если вы еще этого не сделали.

Глава 18

Москва. Центр

Безумие последних дней, конфуз с сбежавшим Нечаевым и пропавший сразу после появления Василий, вывели из равновесия всегда собранного и расчетливого Максима Павленко. В тех редких ситуациях, когда такое случалось - он выбрасывал негативную энергию в спортзале, беря удвоенную нагрузку и буквально загоняя себя тренировками, чтобы забить ехидные голоса подсознания, насмехающиеся над его неудачей. Он всю жизнь стремился быть лучшим, всегда готовый принять брошенный ему вызов он был очень уязвимым в душе и каждое поражение переживал большой болью. За это он ненавидел своего отца, человека столь ничтожного, что своим наивысшим достижением тот считал получение пенсии по инвалидности, а большой победой - отсутствие утреннего похмелья. При этом с самого рождения этот недочеловек с презрением относился к Максиму, не упуская случая обрисовать тому новый вариант ничтожного будущего в роли собирателя бутылок или грузчика в магазине. Отец умер от отравления какой-то безымянной бурдой когда Максиму было 15, что послужило толчком к стремительному саморазвитию вырвавшегося из плена унижения и безнадеги подростка. Он создал себя сам - в мире, где наглость и упорство вознаграждались богатством и влиянием, он сумел добиться больших высот. Но этого было мало, ему всегда было мало. Он всегда чувствовал стальной обруч, сжимающий его грудь, сковывающий руки и ноги. Как бы высокого он ни взлетел - он чувствовал этот потолок возможностей, ничтожный выбор рычагов воздействия на мир вокруг. Он столько всего мог бы сделать, увековечив свое имя в памяти потомков, столько всего изменить. Но система давно распределила все роли, все рычаги в нужных руках и рук этих столь много, что они никогда не смогут совершить ничего значительного, одновременно потянув за них в верном направлении. И вот когда он наконец увидел брешь в скорлупе мира смертных, уже ухватился за ее края, готовый выпорхнуть в свет безграничных возможностей - могучая опора под его ногами обратилась в карточный домик, одномоментно обрушивший его надежды. Мало было потерять такой туз в рукаве, как Нечаев, набор возможностей Василия, так еще и его союзник - премьер Ловцова, поначалу было оседлавшая московскую трагедию и обрушившаяся с критикой на Волкова и его кабинет - резко дала разворот, выказав поддержку принятых правительством мер и призвав к консолидации всех политических сил перед лицом общей угрозы. С этого момента вся старательно собираемая им коалиция оппозиционных сил начала сыпаться, первыми отвалились либерал-демократы, на которых и так надежд было мало, далее посыпались мелкие партии. Пока держались заданной линии лишь красные, что само по себе было не плохо, не считая того, что говорить с ними было сложно из-за разности взглядов на общие проблемы и несколько небольших левых фракций. Можно было считать проект похороненным заживо.