Красный анклав

Под информационной панелью, на огромной настенной карте СССР зелёные огоньки городов, признанных вероятными целями, сменились на оранжевые. По мере приближения ракет – картина возможных целей менялась и уточнялась. Одни отметки теряли статус угрожаемых, другие становились на их место в списке вражеских целей. Цвет старой лампочки на полинявшей за много лет карте определял судьбу миллионов людей. Учитывая критическую важность своевременной передачи информации и принятия мер, операторы с момента подтверждения ракетного нападения непрерывно передавали по всем городам страны инструкции и приказы, безупречно вызубренные за годы тренировок на случай наступления этого страшного дня. По всей стране на предприятиях включались сирены воздушной тревоги, телевизоры и радиоприёмники прервали вещание для экстренного оповещения с указаниями для граждан немедленно укрыться в складках местности, подземных объектах транспорта, подвалах и бомбоубежищах, либо спуститься на первые этажи зданий и лечь на пол. Где-то спящие люди срывались со своих кроватей и хватая сонных детей как есть бежали на улицу босиком и в ночных рубашках. Где-то учителя сгоняли школьников в подвалы под трель звонка. Останавливались машины и поезда, самолёты набирали предельную высоту.

Те же приказы получили и солдаты, ведущие боевые действия на улицах Москвы – прекратить бой и отступить в ближайшее укрытие, по возможности помогая гражданским. Расчёты оставляли орудия, экипажи покидали танки. Под рёв сирен люди как тараканы заполняли все щели ниже уровня земли. Счастливчики сверлили взглядами тяжелые двери бомбоубежищ из пахнущих сыростью и тленом островков жизни. Те, кому повезло меньше – вперили взоры в небо, ожидая успеть хотя бы увидеть свою смерть.

У оперативного штаба под Москвой тут же была налажена связь с командованием противника и произведён обмен планами отражения ракетной атаки, установилось временное перемирие.

Генерал Агамян внимательно слушал радиста, не сводя глаз со стремящихся к нулю колонок зелёных цифр на табло. Американские ракеты через несколько минут упадут на землю, которую он поклялся защищать до конца жизни. Но по злой иронии именно его жизни сейчас ничего не угрожало, в отличие от всех этих людей, кого он не смог защитить. Под испещрённой морщинам пепельно-серой кожей его гладко выбритого лица ходили желваки. Взволнованный радист обратился к нему:

– Товарищ генерал, время принятия решения.

Агамян ещё раз прокрутил в голове все доводы за и против, взвесил последствия и смирился с ними. И ответил:

– Ограниченный встречно-ответный удар по схеме 127-б санкционирую, приступать к выполнению.

Сахалин, остров Сахалин.

Путешествие трудно было назвать приятным – пришлось преодолеть множество границ, чтобы наконец окольными путями добраться до своего нового царства. Дочь постоянно говорила о матери и Макарову стоило больших усилий поддерживать маску беззаботности, говоря своему ангелочку лживые слова о скором воссоединении семьи. Оставаясь один в тесном салоне очередного бизнес-джета, пока дочь сладко спала с улыбкой на лице, он мог позволить себе погрузиться в личное горе. Он был женат 20 лет. Лариса была его единственной любовью всей жизни, единственной женщиной, разделившей с ним ложе. Вместе с дочерью, они были единственными людьми, по-настоящему важными для него. Она была человеком, которого нельзя заменить. Эта потеря стала ужасной платой за их спасение. Ведь если бы она не погибла там в Сити, то они с дочерью могли упустить момент – Макаров собирался доиграть партию до конца, но теперь понял, что перегнул палку. Всё хорошо в меру и спасибо Ларисе, что её жертва край этой меры ему показала. Пусть он никогда не был с ней откровенен, но они всегда понимали друг друга на каком-то глубинном уровне. Он видел в её глазах немое одобрение своим действиям, их общую тайну, которую она может и не знала, но нутром чувствовала. Он ни разу не слышал от любимой упрёка, она всегда и во всём поддерживала свой эталон мужественности и таланта руководить. Человек, крутивший Землю на пальце, смотрел в иллюминатор и беззвучно плакал.