Красный анклав

Подъехав к воротам он не заметил ничего необычного, держа в одной руке пистолет, он нажал на кнопку открытия ворот. На ухоженном участке – пусто. Он медленно вкатился на площадку для машин. Вышел и осмотрелся – ни души вокруг. Убрал за пояс пистолет и взял с пола винтовку, раскрыл приклад. В этот момент все инстинкты обострились, тревоги ушли, глаза быстро бегали по пейзажу, высматривая аномалии. Полупригнувшись, он с кошачьей грацией и оружием наизготовку обошел машину и двинулся в сторону входной двери. Во всех тонированных окнах было темно, никакого движения или звука. Где-то справа зашевелились кусты, молниеносно упав в направлении звука, Василий рефлекторно выстрелил. 'Винторез' чихнул и из кустов вывалился мешком человек в черном тактическом костюме и уродливой резиновой маске клоуна. Василий начал подниматься на ноги, как вдруг что-то впилось ему в спину. Судорога скрутила его конечности, кишечник и мочевой пузырь одновременно опорожнились, винтовка выпала из рук. Затуманенным от боли сознанием он понял, что его ноги и руки стягивают пластиковыми лентами. Их было четверо, профессионалы, все в черном и мерзких резиновых масках. Работали молча. Не успел Василий набрать в легкие воздух для крика, как ловким движением ему в рот затолкали резиновый шарик из магазина для взрослых. Все еще находясь в шоковом состоянии после удара мощнейшего разрядника, он вяло пытался сопротивляться, но противник был в отличной физической форме и крепко держал его за руки и ноги. Василия перевернули на спину, трое жестко зафиксировали его на земле, четвертый сел перед ним на корточки и продемонстрировал странный хирургический инструмент – смесь стропореза и скальпеля. Удовлетворившись тем, что он прочел в глазах Василия, мучитель аккуратно разрезал ткань рубахи на его руках до локтя. Трое удерживающих внимательно наблюдали за плавными действиями четвертого. Его движения были грациозны и точны – быстро вогнав свой необычный инструмент под кожу посередине предплечья он резко дернул. Василия выгнуло дугой боли, через резиновый шарик проходило лишь слабое мычание. Тем временем 4 уродливые резиновые маски жадно впитывали его страдания. Из аккуратного разреза проступила кровь и струей потекла на газон. Откуда-то появилась аптечка, мучитель затянул жгут и в два движения наложил ровную повязку на руку – смерть Василия здесь не входила в их планы. Мыча и извиваясь, весь красный от напряжения, Василий пытался вывернуться, пока хирург выписывал своим кровавым инструментом пируэты в воздухе, не отводя взгляда от лица жертвы. Вторую руку ждал тот же финал – страшная боль, жгут, повязка. Василий с ужасом понял, что потерял контроль над пальцами, они беспомощно скрючились, навсегда застыв в согнутом виде. Тыльной стороной инструмента мучитель играючи вел по груди Василия вниз, остановившись в паху, он вопросительно наклонил голову, как бы спрашивая свою жертву, 'может быть здесь?', но покачав головой продолжил спускаться дальше, к лодыжке. Туфли с носками аккуратно уложены чуть в стороне от ног. Хирург резким рывком цепляет ахилово сухожилие и обратным движением срезает его, погружая Василия в красные пятна беспамятства боли.

Жгут, бинт, повторить. Обессиленный, потерявший способность ходить и хватать, Василий пришел в себя в сидячем положении. Его посадили оперев спиной на клумбу из искусственного камня, лицом к дому. Путы были сняты – в них больше не было необходимости. Четверо стояли по сторонам, глядя на дом.

В одну секунду все окна дома взорвались миллионом осколков выпустив наружу ураган бушующего пламени. Василий что-то беспомощно замычал, но когда сквозь шум пожара он услышал истошные крики самых близких ему людей, горящих заживо в каких-то 20 метрах от мужа и отца, он свалился на бок и попытался ползти в сторону дома, подтягиваясь на локтях, переваливаясь с боку на бок, с пузырящейся вокруг рта кровавой слюной и льющимися по щекам слезами. Четыре резиновые маски с любопытством наблюдали за его тщетными и нелепыми движениями. Каким-то неимоверным усилием ему удалось проползти половину пути, к тому времени крики в доме уже затихли. Все так же молча подошли двое, подхватили за руки и отнесли в машину.

Василий пришел в себя в знакомой комнате с оббитыми металлом стенами, прочно зафиксированный на подвесной конструкции. В воздухе стоял едва различимый трупный запах. Перед Василием на хромированных столиках лежали различные хирургические и слесарные инструменты. Так много он никогда не видел. Дверь отворилась, в нее вошел Макаров, совершенно голый, не считая мясницкого фартука.

– Добрый вечер, Василий, рад, что ты нашел время навестить меня, – его глаза горели огнем предвкушения, а рот раскрылся в оскале, – ты правда решил, что у тебя получится? Ты там совсем отупел что ли? Или ты забыл, кто я?

Голова Василия медленно шатаясь приподнялась, мутный взгляд вперился в Макарова:

– Моя…семья…где…МОЯ СЕМЬЯ…мои девочки….доченьки….любимые…что…ты с ними сделал….