Красный анклав

Это все случится потом, он точно знал, что и когда, как человек, снова и снова смотрящий один и тот же фильм. А сейчас он продолжал высматривать снайпера в застывшей заре разбитого города. В прицел попали лежащие в жидкой грязи тела двух подростков, мальчика и девочки. Они лежали взявшись за руки – может они так и погибли, может один из них умирая схватил руку другого, лейтенант не знал. У него не было семьи, детей, он не принадлежал себе, эта роскошь была вне его досягаемости, но каждый раз видя детские смерти – его черствое сердце щемило от боли. Вдруг он понял, что все звуки смолкли – не кричал умирающий, не рвались бомбы на окраине города, не шумел ветер. Ничего. Посреди пустыря меж обгорелых остовов зданий, под аркой рухнувшей металлической башни, стоял мертвец в форме солдата сербской армии. Из многочисленных ран хлестала кровь, кровь шла изо рта, глазниц, ушей, настоящий кровавый ручей прокладывал себе путь по ложбинкам грязевых морщин улицы. Лейтенант смотрел на мертвеца, а мертвец смотрел на него. Окровавленный палец поднялся, указуя на лейтенанта в немом укоре. В кровати офицерского общежития комплекса 'Горный-3' капитан Валентин Сергеенко открыл глаза.

Этот сон давно перестал быть кошмаром, за долгие годы Валентин научился воспринимать его как возможность снова увидеть погибшего друга, даже в таком обличии. Чувство вины, с которым он просыпался после этого сна, напоминало ему, что он все еще человек, а не бездумная органическая машина для убийства. Были и другие сны, сны о днях и делах, которые он предпочитал не вспоминать.

Представители '30–30' квартировались во всех частях комплекса для того, чтобы быть в курсе всех происходящих вокруг процессов и чувствовать пульс города, временное пристанище Сергеенко было в промзоне Завода Газотурбинных Агрегатов, поэтому капитан после утренних процедур и зарядки направился прямиком в заводскую столовую на завтрак. Завод работал круглосуточно посменно, поэтому столовая была открыта. Как особому гостю, кем являлись все представители '30–30', Валентину полагались определенные права, включающие свободное посещение в любое время любых объектов на территории комплекса. Пока он шел по облицованным мрамором и бронзой галереям Проспекта имени В.И. Ленина, по радио знакомый всем голос диктора объявил 6 утра и пригласил всех заступающих на смену рабочих в столовую на завтрак. Часы были повсюду – со временем тут было особое отношение – дневной цикл поддерживался искусственно, автоматика приглушала свет, менялся музыкальный репертуар на радио. Сутки были строго спланированы и на праздность почти не было времени. В огромном зале для приема пищи стоял обычный звон посуды и гул голосов, рабочие делились друг с другом новостями, разговаривали о семьях, шутили или же наоборот, жаловались, по радио диктор зачитывал новости производства, называл имена ударников труда и представленных к государственным наградам инженеров, совершивших прорыв в области безопасного компактного хранения газа под давлением, что значительно повышает общую безопасность газотурбинных автомобилей. Здесь не существовало патентных войн, поэтому диктор подробно остановился на сути изобретения, рассказывая понятным языком об использовании двойной оболочки бака, внутренняя из которых была эластичной и имела сотовую структуру, таким образом поддерживая одинаковое давление при любом остатке, а в случае повреждения сота утечки изолировалась автоматически, мгновенно останавливая выход газа.

Взгляд капитана привлекла группа мужчин, явно выделяющихся на общем фоне, как цветные персонажи в черно-белом фильме. Крупные, сытые, кожа яркая, бегающий взгляд – люди с поверхности. Осанка выдавала в них военных, но одеты они были в обычные рабочие комбинезоны, неподалеку, стараясь не мозолить глаза, стоял их вооруженный охранник. Все вопросы отпали, когда к переминавшимся с ноги на ногу чужакам подошел лидер группы, ранее что-то выяснявший на раздаче – это были взятые им в Алтае бойцы 'Альфы'. Валентин недовольно хмыкнул – элиту спецподразделений противника выпустили из клеток, облачили в комбинезоны и пустили работать на завод. О чем руководство только думает? Это не его дело – свою часть задачи он выполнил, они здесь, а раз так – значит они прошли нужные проверки, возможно им передали свежие фото членов их семей с очевидным намеком на необходимость быть паиньками и вести себя в гостях прилично. Потеряв к ним интерес, он принялся искать глазами нужного человека. У него была неприятная задача – сообщить о погибшем по его вине человеке родственнику.

Красивая рыжая женщина с поверхности сидела чуть в стороне от других завтракающих людей, она была одета явно не на рабочую смену, скорее ее на завод привело какое-то дело. Валентин сел напротив нее и спокойно наблюдал за тем, как она не спеша принимает пищу. Она заметила его пристальный взгляд и напряглась. Сергеенко не стал тянуть время и поймав ее взгляд начал свой трудный монолог: