Красный Архонт (СИ)

Солнце приносило радость, несмотря на то что его незначительное тепло никак не помогало, рассвет означал конец смены. Дозорный предвкушал как он заползет в спальный мешок на жесткой земле, и оставит все свои обязанности другим неудачникам, он немного поболтает с остальными членами его отряда прежде чем провалится в сон, об бессердечной погоде, об нескончаемом снеге и об ждущих их дома женах и детях, на этом моменте Кайвин обычно засыпал, ему не о чём было разговаривать, его никто не ждал.

Быть может, это было и к лучшему.

Громко проскрипела дверь, Кайвин оглянулся, увидев внутри башни свет. Послышался глухой стук утепленной обуви, слишком глухой и «теплый» звук для обуви обычного солдата. Сетрем мгновенно подскочил, лук уже лежал в его руках, изобразив как можно более сосредоточенное лицо, он принялся вглядываться в темноту. Седобородый сержант вышел из башни и прошел мимо отряда, остановившись у позиции Гакера, красивые пуговицы его утепленного пальто блестели на восходящем солнце. У его бедра висел в ножнах полуторный меч. На груди у него звенела сделанная из драконьего зуба эмалевая медаль, она крепилась к одежде особенно острой и прочной драконьей костью, на ней блестела золотая надпись на драконьем языке — «Ка Лор», что значило «За Храбрость».

Гакер отчаянно пытался затушить сигарету, он опоздал, пахучий лист привлек внимание офицера, сержант вперил в курильщика взгляд.

— Рядовой Гакер, отложить табак.

— Волнуетесь за его здоровье, господин Тевер? — Сострил быстрый на подъем Сетрем.

— Отставить шуточки! Курить на службе запрещено и точка!

Гакер молча выплюнул самокрутку за стену, прокрутившись в полете, от нее разлетелся запах табака по остальной стене, Кайвин вновь захотел закурить, дым в глотке отгонял холод не хуже самогона интенданта Метрегда. Тевер проводил взглядом, приведённый в действие приговор сигары, несколько раз качнув головой, он ушел дальше по стене. Гакер был обрадован снисхождением офицера, по уставу, он заслужил как минимум выговор.

— Козлина ты Сетрем. — Гакер был раздражен его способностями ускользать от наказаний. — Надеюсь он тебя когда-нибудь поймает, и выдадут тебе плетей так двадцать, а то и тридцать. — Из-под шлема и высокого шерстяного воротника, высовывался только большой как картошка нос Гакера.

— Не выдадут, я сплю как матерый уличный кот, а тебе всучат по самое мясо, будешь стонать потом всю ночь. — Сетрем хитро улыбнулся, щели в его зубах были словно бойницами каменной крепости.

— А знаешь кто ещё стонал всю ночь? — Загадочно начал Гакер.

— Кто? — Вмешался Кайвин, решивший, что Гакер поделится любимыми сплетнями.

— Твоя мама, кто ж ещё! — Весь отряд кроме Кайвина тихо засмеялся, похабный солдатский юмор помогал всем, всегда жертвуя кем-то одним.

— Ну ты и дурачок, это же для Сетрема ловушка была! — Разочарованно смеялся Вакран, он сильно хотел увидеть, как до спящего на дозоре дотягивается хотя бы такое пошлое и безвкусное правосудие. Лицо Вакрана было единственным лицом в отряде, которое Кайвин мог бы назвать красивым.

— Я бы на такое не повелся!

— Зато твоя мама повелась на меня! — Гакер все же сразил своего главного врага, Сетрем побеждено вздохнул, услышав очередную волну хихиканья. Очередь злобного молчания под тихий смех перешла к Сетрему.

Над их головами пролетел дракон, черная крылатая тень погрузила сегмент стены в темноту. Вакран не сводил взгляда с величественного ящера, дракон пришёл на дозор, он обвился вокруг башни своим оранжевым длинным телом. Лениво зевнув, он принялся наблюдать, могучим ящерам смотреть в никуда по несколько часов нравилось не больше людей, как и люди, они выполняли свой долг.

— Воплощение благородства и величия. — Страстно прошептал Вакран. Он был проповедником отряда, и веры в драконов у него, наверное, было больше даже чем у сержанта.

— Поди ему когти оближи, а то такой зверь, и с необлизанными когтями. — Кайвин не разделял фанатизма товарища.

Он внезапно дернулся, заметив какое-то движение, тут же обратно расслабившись. Кайвин увидел улетавшую сову. Как и большинство остальной местной живности, совы Племенных Земель были поражены гигантизмом, размах крыльев самых крупных ночных хищников часто превышал три метра.

— Это не зверь, дурья твоя голова, дрейки это звери как коровы или лошади, а драконы, это цари природы и всего сущего.

— И как себя будет чувствовать царь природы, когда ему шею разорвет снаряд баллисты?

— Они боги, они переродятся. — Нисколько не сомневаясь ответил Вакран.