Красный Архонт (СИ)

— Больше ничего не было, вы всё выпили.

Мираред опрокинул вино и словно посмотрел в душу соратника остекленевшими глазами.

— Ты скучаешь по ним?

Хидринар хмыкнул, уведя взгляд.

— Я скорблю, вспоминаю и часто думаю о том, как бы всё могло повернуться по-другому. Я думаю о вечно пьяном Эйрекнонаре, о странном, но забавном Трифауксе, о подающем надежды Родринаре. Обо всех наших павших собратьях. Но смерть не победишь горем, не утопишь в слезах. Смерть заберет нас всех. — В его глазах зазвенели крохотные капли слёз. — Я просто хочу, чтобы она навестила того, кому к ней уже давно пора.

— Ты хочешь умереть?

Наступило долгое молчание. Напряженная рука Мирареда уже сильно схватило соратника за плечо. Хидринар уже знал, что сказать, он просто ждал, сам не знал чего.

— Нет.

Мираред облегченно кивнул.

— Я просто знаю, что мне уже пора. — Он ободряюще похлопал Мирареда по плечу. Его шаги были бесшумными, или Мираред уже отказывался слышать звуки, только биение сердца нарушало его покой.

Красный Архонт чувствовал, как вокруг его шеи оборачиваются мёртвые волосы серого архонта, как на него взирают триединые головы Трифаукса, как подающий надежды и одаренный огромным потенциалом Родринар просто смотрел на него своим неизменно наивным детским взглядом. Хидринар ушел из дома Мирареда, оставив его наедине с мыслями, с горем, и самой быстрой черепахой на свете. Ему нужно было это одиночество, оно было лекарством для призраков прошлого.

Он не знал сколько времени провел в одиночестве. Слуги так и не появились. Полумрак сменялся кромешной темнотой, жара сменялась прохладой, пение кузнечиков сменялось на ночные серенады сверчков. Часто он ощущал, как к нему приходит домашняя черепаха, в эти моменты он оживал, но тут же их забывал, как черепаха уходила. Время свернулось в бесконечное кольцо. Он продолжал сидеть на диване. Он подумал обо всем о чём мог. Ему ничего не оставалось кроме ожидания задания. Он просто не знал, что делать, в редкие моменты, когда царил мир, когда жизнь представляла его самому себе. Иногда, беспричинное чувство вины становилось слишком сильным.

Раздался стук в дверь. Внутри Мирареда всполохнули чувства. Он был кому-то нужен. Он резко поднялся с дивана. Стучащий в дверь ждал меньше пары секунд. Мираред остановился перед самой дверью, он оглядел себя в поисках грязи или других любых следов неряшливости на одежде. Он нашёл ни одного, что было понятно, он не сдвигался с места уже неизвестное количество времени. Отсутствие следов на одежде подкосило ноги Мирареда. Он не умел жить если у него не было обязанностей.

Дверь беззвучно отворилась, он зажмурился, почувствовав уже забытый солнечный свет, наступало утро. На пороге стоял опрятно одетый юноша гонец с небольшой сумкой, перекинутой через плечо. Без сомнений младший сын не особо уважаемой дворянской семьи и скорее всего работающий первые дни. Он явно сильно нервничал, глаза широко раскрылись при виде Красного Архонта, испуг перерос в тихий ужас.

— Э-это вам, господин Архонт, из канцелярии его Императорского высочества требовали передать. — Он протянул крайне большой плотно закрытый тубус, обтянутый кожей.

Мираред принял увесистый футляр для документов. Страх гонца исчез при виде теплой улыбке Мирареда и доброго огонька в глазах. Он вернул документы обратно гонцу в руки. Юноша снова испытал страх.

— Сначала послание конкретно для меня вынь оттуда. Мне так много бумажек не присылают, у нас не мидвейский бюрократизм чтобы столько чернил изводить.

— А да, конечно, простите. — Он криво улыбнулся и сглотнул.

Завозившись с плотно закрытый с крышкой, с глухим щелчком, он открыл её после нескольких попыток и парочки сломанных ногтей. Внутри, разделенные на группы свитки хранились в абсолютной безопасности. Они должно быть чувствовали себя неуязвимыми. Бумаги разделялись по предназначению и кому они предназначались. Те что слева и завязаны синими цепочками, должны быть доставлены Бессмертному Авангарду, другие завязаны были жёлтыми лентами и нужны уже Труфикаторам. Документов было приличное количество, гонцу предстояла тяжелая работа.

Гонец вытащил из футляра свиток, обернутый одинокой красной ниткой.

— Ты свободен. — Дракон сам не заметил свой небрежный тон, свиток слишком заинтересовал его. Воспользовавшись когтем как письменным ножом, он разрезал закрепляющую нитку. С ласкающим уши шелестом, свиток раскрылся, являя свое содержание Мирареду.

— Удачного дня, господин Архонт. — Уже обернувшись, услышал он прощание гонца.

Дверь захлопнулась. Дыхание участилось. Руки сами сильно сжали свиток и тут же разжали, боясь повредить тонкую бумагу. К нему в разум ворвался ни с чем не похожий аромат, исходящий от свитка. Тонкий, практически не уловимый аромат женских духов, он был похож на запах после дождя, запах свежескошенной травы и цветущих цветов.

Она использовала эти духи только для него одного, никто другой не способен почувствовать запах ее души.

Его глаза плавно прошлись по тексту, написанному утонченной рукой.