Красный Архонт (СИ)

— Не «мы» провалились, а ты провалился Вирг. Сила Вормрайдеров в сложении мощи всех четырёх разумов, но ты поддался панике, ослабив свой разум, ты ослабил контроль над Червем, а неуправляемый, неразумный червь, в сотню раз слабее. Из-за тебя мы проиграли. — В голосе Туллама слышалось жестокое раздражение.

— Я-я готов принять любое наказание господин, я лишь благодарен, что вы спасли меня из пасти дракона. Голос Вирга поник и стал тише.

— Нет, может ты бесполезен как Вормрайдер, но ты всё ещё солдат, плохой или хороший. Это моя вина, что я не доглядел слабость твоего разума. Как только мы будем в столице, я лишу тебя звания Вормрайдера. Я ужесточу программу отбора Вормрайдеров и найду замену потерянному Червю, ещё надо будет заменить три набора доспехов, оружие из Атриута, это будет сложнее всего, Атриут редчайший материал который добыть ещё тяжелее чем найти. Но всё это лишь временные трудности — победа Северного Союза близка. Племена собирают Халлы, Рауларду прислал подкрепление Цинит.

— Да господин, победа Атинии неизбежна.

Содрогание тела червя и шум взмахов драконьих крыльев удалялись друг от друга всё дальше и дальше.

Момент Мира

Он стоял на коленях, упрев меч в землю на который он опирал свое ослабевшее тело, он тяжело дышал, вокруг было множество тел: изорванные, изломанные, изрубленные. Под ногами были озера крови, в которых плавали кишки и плоть, застилавшие ему глаза своим тёмным цветом. Его левая рука безвольно висела, а ладонь со щитом на ней, валялась где-то там, меж тел. Его левый глаз уже давно видел лишь тьму, может он всегда видел лишь её?

Его тело было похоже на избитый и исколотый кусок мяса. Его ноги дрожали, устав нести непосильную уже броню и меч. Разум угасал. Сердце блекло.

Он хотел лишь мгновение тишины. Он начал закрывать глаз, лишь секунда отдыха, всё что ему нужно, только это и ничего больше.

— Ты не можешь пасть сейчас, Империя нуждается в тебе! — Раздался голос, будто из глубины сознания.

— Мне… нужен лишь миг… прошу… всё что я делал… воевал… убивал…. я так устал…

— Ты не можешь пасть, воспрянь, ибо ибо угроза и смерть, неисчислимые армии бессмертных, воспрянь, ведь ты избран, воспрянь, ибо ты сам избрал путь крови и вечной бойни, воспрянь, ибо Империя нуждается в тебе.

Впереди груд сожженных и изрубленных тел, обрели форму тёмные силуэты с пустыми белыми глазами, неся в призрачных руках скимитары, прямые мечи, алебарды. Оружие со всех уголков света.

— Ты видишь? весь мир лишь враг Империи, ты нужен ей, воспрянь

— Во имя Империи. — Он поднялся, слишком рано для отдыха, ещё слишком много нужно сделать.

Он встал не чувствуя боли, его раны будто сами затянулись, его разум был кристально чист, его сердце пылало ярче всех звёзд. Ещё одни враги Империи. Ещё один камень на пути к её величию.

— Воспрянь, воспрянь, воспрянь, проснитесь…

Он отправился в гущу битвы, как часто было до этого, но вместо брызг крови и криков ненавистных врагов, он увидел свет.

— Проснитесь господин, уже 8 часов, вы сами просили меня разбудить в это время.

Девушка в чёрном длинном платье с белым капюшоном стояла у большого окна с распахнутыми шторами бардового цвета, через стекла изливался чистый свет весеннего солнца.

Мираред зажмурился пару раз, отвернулся от раздражающих лучей, его лицо своевольно уткнулось в подушку.

— Я скоро встану Юлия, приготовь мне одежду, завтрак, сделай кофе со сливками и тремя, нет четырьмя, нет тремя с половиной ложками сахара.

— Как пожелаете господин. — Она кротко поклонилась, спешно удаляясь, бесшумно закрывая дверь.

«Ещё пару минут, хотя постой, у меня же сегодня….»

— Выходной!

Мираред вскочил с кровати, подбросив плотное одеяло высоко над кроватью, и идеально попал ногами в тапки. Он направился в уборную, открыв дверь со стеклянным ромбом, он встал перед зеркалом, быстро почистил зубы щёткой с зубным порошком. Умылся и осмотрел своё лицо. Идеально чистое и даже статное, несмотря на столетия кровопролитий, драконья кровь залечит любой шрам, почти любой, ненавистная рана на спине не залечится, рана, нанесённая не клинком, но предательством.

«Где же я свернул не так, Родринар?»

Мираред засмотрелся на свое отражение в ковше, пытаясь понять, чем он заслужил спину в нож от собственного ученика.