Красный Август (СИ)

- Прощай, Гиса. Тебя ждёт впереди счастливая, полная радостей и приключений жизнь. Ты никогда больше не будешь плакать, и твои сны всегда будут прекрасными. Это мой последний подарок тебе, как Хранителя снов. Спасибо за всё, что ты сделала для нас, за то, что дала нам хотя бы надежду.

- Куда ночь...

Солнце потемнело. Исчез остров, сквозь морскую воду начали проступать такие знакомые очертания. Это же моя комната! Наконец, я дома! Я просыпаюсь!

- .. туда и...

Я лежала в своей кровати. В окно приветливо смотрело утреннее восходящее солнце. Всё было на местах, как и в день моего отъезда. Зеркало, шкаф. С кухни доносился звон посуды и шарканье ног – папа собирался на работу. Запах свежей яичницы заставил вскочить меня с кровати. Я так проголодалась! Папа! Мама! Как же я хочу вас обнять! Сейчас, секундочку, только пижаму переодену. Я распахнула окно, и утренний щебет птиц ворвался в комнату. Я дома! Дома! Дома! Что может быть прекраснее этого чувства! Ох, как же я выгляжу? Скорее причесаться и бежать вниз! Я взглянула в зеркало, но вместо своего отражения увидела одинокую фигурку Валькота, уходящего навстречу наступающей ночи по дрожащей асфальтовой дороге. Он шёл, опустив свои кошачьи ушки, по узкой, полуразвалившейся дорожке, захлёстываемый холодными волнами разбушевавшегося моря. Иногда дорога обрывалась, и ему приходилось перепрыгивать с камня на камень, быстро и уверенно двигаясь навстречу своей судьбе, не оглядываясь, не умаляя, не прося больше ни о чём. Через несколько метров начиналось Великое Ничто – чёрная, зияющая пустота. Вокруг кружился по спирали серый туман, который готов был вот-вот его проглотить.

- НЕЕЕЕТ!

Я отчаянно бросилась к зеркалу, и протянула руку, будто пытаясь поймать, остановить, спасти Валькота любой ценой.

- Ты не прав, не прав! Я знаю, что такое любить! Любить по-настоящему. Ты мне не безразличен. Только не умирай, не умирай, пожалуйста...

Рука прошла сквозь стекло зеркала, и я упала в ледяное море. Вокруг бушевал шторм, мою голову захлёстывало волной. Ветер с завыванием закручивал огромную спираль серого тумана, в котором исчезал мир. Чьи-то сильные руки подхватили меня и вытащили на маленькую полуразрушенную площадку, начинавшуюся нигде и уходящую в никуда.

Меня обнимал Валькот, прижимая к себе. Теперь я точно видела, что он плачет, но на этот раз от радости.

- Проснись! Проснись!!!

Я с трудом открыла глаза. Надо мной склонилась перепуганная Анька.

- Проснись! Да что же с тобой такое, святые духи!? Ты меня слышишь?

Я обвела комнату непонимающим взглядом и, сделав усилие, кивнула. Анька, выдохнув, с облегчением плюхнулась рядом на кровать, вытирая пот со лба.

- Мадина! Валерьяныч! Эй! Киса пришла в себя.

Знакомый белый халат мелькнул у меня над головой, и пальцы Глеба Валерьяновича нащупали пульс. Затем он посветил фонариком в глаза.

- Ой, – я инстинктивно зажмурилась.

- Порядок. Она жива. Слава Богу!

Оттеснив доктора, мне на шею бросилась Мадина, не обращая внимания на его протесты.

- Гиса! Как же ты нас напугала! Что с тобой было? Ты говорить можешь?

- Н... ничего... Я просто спала...

- Спала, говоришь? Мертвецы так спят! Ты не дышала даже!

- Ань, посмотри на меня, разве я похожа на мертвеца?

- Кисуля моя дорогая, уж я-то точно знаю, как выглядят мертвецы, и изнутри, и снаружи. Ты была одним из них! Самым что ни на есть мертвенно-мёртвым! Во всяком случае, снаружи. К счастью, уговорила нашего профессора отложить вскрытие на завтра, но ему не терпелось узнать, что у тебя внутри. Он уже приготовил саквояж со своими зловещими инструментами – щипцами, пилой и скальпелем. А вот эта мисочка для твоего сердца.

- Аня, да заткнись ты! Что ты такое говоришь!?

- Глеб Валерьянович, простите, но это правда. Каждый патологоанатом почему-то мечтает как можно быстрее вскрыть своих пациентов. Может быть в надежде, что они вылечатся таким способом.

- Я не..... Аня... какой ещё патологоанатом?

- Который в морге работает. Вы разве не знаете? Все врачи трупы вначале режут, а потом уже живых людей лечить начинают. Я правильно говорю?

Глеб Валерьянович не нашёл других аргументов для спора, как просто собрать свою сумку и выйти из домика.

- Жду тебя в медпункте, Гиссарико. Одну! – он злобно посмотрел на Аню и хлопнул дверью.

Через несколько секунд в домик влетела Ярослава Сергеевна и сразу же бросилась ко мне, проигнорировав замечание Аньки “вы б хоть постучались”.

- Ты жива! Мне Глеб сообщил. Я на крыльце всё время дежурю в надежде, что тебе станет лучше. Сейчас же сообщу Семёну. Семёну Михайловичу, – поправилась вожатая, – радостную новость.

- Признаться, я ничего не понимаю. Почему вы все так взволнованы? Со мной что-то случилось?