Красный Август (СИ)

- Было это ещё при первой битве с Тенями. Когда уехал и пропал дед, я бродила несколько дней по лагерю, не знала, чем заняться, пока не услышала, что здесь есть кружок стрельбы, в который немедленно записалась. Потом там появился этот странный кошак и спросил меня – умею ли я стрелять? Ещё бы, – отвечаю, – Мадина Ракчева – лучший стрелок Саратова. Белогвардейскую контру секу в капусту. Он говорит, а могла бы ты стрелять, но не в людей? Вернее, не совсем в людей. Мне всё равно, отвечаю – если это враги революции, то даже в покойников готова стрелять. Дальше начались всякие сопли – мол опасно это и ты не понимаешь всей ответственности. Я схватила его за руку и говорю, заткнись и веди на баррикады. Валькот понял, что обратился по адресу, отвёл в каземат, к тому пулемёту, который ты видела, и говорит – главное не бойся ничего, ты меня только прикрывай немного, стреляй просто в туннель, во всё, что там будет двигаться. Подожди, спрашиваю я, что значит, во всё, что будет двигаться? А если это красные партизаны окажутся или наши солдаты, отставшие от своих? Нет, говорю, так не пойдёт. Мы стояли и пререкались, пока первая тварь оттуда не выскочила. Я даже не успела понять, кто это, как пальцы сами на курок нажали, и поняла, что наши партизаны выглядят немного по-другому. Там же мы с Анькой познакомились – она этих существ тоже мочила каким-то своим оружием. Огненными шарами и светом, заманивала в ловушки, в которых они не могли шевелиться, я их расстреливала. Так втроём сражались, а их становилось больше и больше. Потом Валькот всё же запустил гравитон (правда я не знала тогда о них ещё ничего) и восстановил барьер. Мы уничтожили всех, кто успел прорваться, результат моей работы – стреляные гильзы – ты видела. Обессиленные после битвы, мы лежали прямо на каменном полу каземата. Валькот, убедившись, что мы живы, умчался в медпункт, так как был ранен. Анька мне объяснила, что это оружие называлось магия, а я ей сказала, что самое лучшее оружие – это пулемёт. Так мы и подружились. Хотя, Гиса, ладно, к чёрту... ты поняла. Больше, чем подружились... Мы не можем жить друг без друга, будто две половинки единого целого. Итак, мы лежали рядом на полу и тяжело дышали, уставшие от боя, в эйфории от того, что победили, хотя я абсолютно не понимала, кого именно. Таких существ я никогда прежде не видела, они были очень жуткими, до сих пор в ушах стоят те пронзительные крики, которые они издавали, впрочем, ты сама слышала. И вдруг я почувствовала боль. Нам тоже досталось – у меня царапина на левой руке, у неё на правой. Я ведь тогда не знала, что нанесённые когтем Тени раны отравленные. Капельки нашей крови смешались в крошечной лужице на каменной плите. “Мы с тобой кровные сёстры теперь”, – сказала я. Но она быстро достала какую-то мазь и принялась обрабатывать вначале мою, а затем и свою рану. Как выяснилось позже, она спасла мне жизнь. Я не стала рассказывать ничего Валькоту, правда он потом всё равно узнал и очень переживал, что сразу не сказали, обвиняя Аньку в безответственности, но всё закончилось благополучно. Я устроила этому котику настоящий допрос, и он вынужден был ввести меня в курс дела, попросив хранить тайну о лагере, если я соглашусь работать в команде с ним и Анькой. Я, конечно, согласилась и не жалею, мне ещё не один раз пострелять пришлось.

- Мадина, может быть и мне попробовать научиться стрелять? Уж раз я понимаю, что нападение может начаться в любую минуту, а Тени охотятся за мной.

- Хм. Не вижу в этом ничего плохого. Запишу тебя официально в кружок стрельбы к Васе Ерохину, всё должно быть без лишних подозрений. Только держи его от себя на расстоянии, помнишь, что я рассказывала тебе? Кстати, мы пришли. Три, два, один, добро пожаловать, товарищи!

Мадина открыла замок на двери, и мы оказались в уже знакомой комнате с приборами, проводами и лампочками всевозможных цветов. Она сняла покрывало с какого-то предмета, стоявшего в углу комнаты. Передо мной предстало некое подобие человеческой головы, сделанной из самых разнообразных частей вроде вилок, металлических футляров и обрезанных консервных банок. “Голова” была опутана множеством проводов, подключённых в какие-то ящики, стоявшие на столах.

- Это и есть ваш “робот”? – недоверчиво спросила я.

- Пока что он готов не полностью. Но вскоре мы начнём создавать ему тело, научим ходить и даже стрелять! Погоди, я сейчас электричество подключу.

Мадина исчезла в дверях, а я осталась рассматривать странную конструкцию. Неужели “это” может разговаривать? И что ему известно обо мне? За одним из ящиков я увидела скомканный листик, вырванный из тетради в клеточку, машинально перевернула и разровняла его. Там было написано:

Волос струится водопад,

И мне не отвести свой взгляд,

Когда я вижу вдруг тебя,

--------- (зачёркнуто неразборчиво)

Прошу у утренней зари

Со мною лишь заговори...

Д.