Красный бархат

— Ох, милая. А что это за мальчик?

Мальчик. Этот мальчик больше моего отца, хотя у того комплекция далеко не стандартная. Мне самой уже далеко от совершеннолетия, а мамуля до сих пор считает меня ребёнком и упорно называет всех моих мужчин уменьшительно-ласкательными.

Глеб, кстати, тоже был мальчиком. Абстрактным, потому что он не переступал порог этого дома. Хорошо, что я не большой любитель посвящать родителей в личную жизнь.

— Мам, ты чего? Сеструха уже давно не в нежном возрасте. Какие мальчики? — в брата летит косточка от черешни отвлекающим манёвром, а потом сразу ещё одна — побольше, от персика — которая попадает точно в лоб.

Получи, засранец.

— Ещё хоть слово, Антош, и я солью твоё фото с адресом в группу знакомств города. Тебе давно пора найти приличную девочку и порадовать родителей внуками. Маленькими орущими сопливыми копиями тебя, — я знаю, как братец относится к детям, поэтому нарочно давлю на больное, переключая внимание отца с матерью на тему его холостяцкой жизни.

Со мной они уже смирились.

Остаток дня проходит весело и очень сытно. Вечером я перекатываюсь в свою комнату, напоследок отлавливая Антошу и как следует прикладываясь ладонью к его бестолковой голове. Парень сразу понимает и смотрит на меня наигранно виноватым взглядом, потирая ушибленное место.

Нечего компрометировать мои отношения перед родителями.

Сегодня у меня выходной, так что я не залезаю на рабочую почту, хоть руки и очень чешутся. Включаю первый попавшийся фильм, который оказывается забавной рождественской мелодрамой с милой актрисой из «Престолов» в главной роли.

Лениво валяюсь на кровати в наушниках с полным животом, когда ко мне в комнату осторожно скребётся мама с подносом моего любимого домашнего шоколадного печенья в руках.

Джинсы, в которых я приехала, завтра точно не застегнутся.

— Отец там пытается выпытать из Антоши истинные мотивы его возвращения, а меня отправили прочь, потому что у них мужские разговоры. Я решила посекретничать с другим своим любимым дитём, — мамуля садится на постель и ставит передо мной поднос.

Я объелась, но пальцы так и тянутся к этим аппетитным золотистым кружочкам с вкраплениями кусочков шоколада.

— Будешь пытать меня на предмет наличия мальчика в моей жизни?

— Я просто переживаю за тебя. В прошлый раз это закончилось не очень хорошо. Мне не хочется, чтобы мой ребёнок снова оказался с разбитым сердцем…

Если бы только с сердцем. Меня, мамуль, разрезали на части, но тебе об этом знать совсем не обязательно. Я помню про твои проблемы со здоровьем.

— Руслан не такой. Он обещал, что меня больше никто не обидит, — улыбаюсь и откусываю кусочек от печенья, стряхивая крошки с ладони на поднос.

— Значит, Руслан… Расскажешь мне ещё что-нибудь о нём?

Глава тридцать четвертая. Кира

— Он невыносимо самоуверенный наглый лис. Любит решать всё за меня, но мне почему-то это очень нравится.

— Твой отец в начале наших отношениях не пытался приглашать меня на свидания. Он просто приносил мне билеты в театр и просил взять с собой куртку, потому что вечером непременно похолодает. В первые несколько походов я специально не разговаривала с ним. Делала обиженный вид, а сама едва могла сдержать улыбку, когда он просил меня хотя бы пальцем ткнуть в понравившийся сорт мороженого, раз уж у меня словесный бойкот, — так тепло на душе становится от этих откровений.

Немного странно представлять родителей в возрасте младше моего, но я прошу мамулю ещё что-нибудь рассказать, внимательно слушая каждое её слово.

Она забавно описывает первую встречу моего отца с её родителями, и я думаю, что Руслан с моим папулей точно так же сталкивались бы мнениями в некоторых вопросах, потому что оба не любят уступать.

— Пойду пытать наших оболтусов. Я оставлю тебе печенье, в этот раз получилась большая партия. Не засиживайся, Кирочка, — мама чмокнула меня в щёку и выскользнула из комнаты, прикрыв за собой дверь, а я перекатилась на спину и развалилась на постели морской звездой, раскинув конечности во всем стороны.

Мне нравится, что в этом доме я всегда чувствую какое-то щемящее душу тепло, даже если в моей жизни происходят совсем не радостные вещи.

Помню, как после нескольких неудач в начале моего пути я приезжала к родителям, ночевала в своей старой комнате, а утром чувствовала такой прилив сил, что могла бы прямо в эту минуту покорить самую крутую гору. Кажется, я и в сорок буду ценить такие моменты, отправляя в рот очередную мамину печеньку. Лишь бы она ещё могла их печь.

Телефон вибрирует в стороне, когда я, обнимая подушку, наблюдаю за действиями на небольшом экране ноутбука. Шарю рукой по покрывалу и сразу отвечаю на звонок, увидев на экране имя того, кто недавно заслужил сравнение с рыжим хитрым животным.

— Не разбудил, птичка?