Красный бархат

Странно просыпаться рядом с женщиной, которая тебе небезразлична, и думать о том, что теперь это будет на регулярной основе. Обычно после рабочих часов хочется просто молчать в одиночестве, но рядом с Кирой я ловлю себя на мысли, что и день обсудить можно, и даже посмотреть что-то — не раздражает.

Вчера я предложил ей переехать ко мне, а потом поспешил исправиться, мол, на время. На самом деле я был бы не против и дальнейшего совместного проживания, но у неё было такое выражение на лице, что сразу стало понятно всё. Не сейчас.

Это не говорит о том, что она не хочет, что её чувства ко мне мимолётны и просты. Просто ещё не время. Нужно дозреть, шаг всё-таки серьёзный.

Дел с утра не было, будильник не хотелось запустить в стену, потому что звенел он гораздо позже привычных петухов. Я договорился пересечься с человеком, который меня когда-то вытащил, а теперь занимался проблемами птички — он не хотел говорить по телефону, но у него была для меня важная информация, которую он не хотел передавать через Киру.

В целом он, конечно, держал меня в курсе дела с Глебом.

Кира сонно потянулась, когда я зашевелился. Пытался выбраться так, чтобы не потревожить девушку, но она слишком чутко спит. Ещё и руку мою себе во сне заграбастала, пришлось вытаскивать из объятий.

— Доброе утро, соня, — убираю прилипшие к щеке волосы и целую.

— Никакое ещё не утро. Вот когда у меня второй глаз откроется, тогда и поговорим, — бурчит и тянет одеяло на себя, зарывшись обратно.

Не мешаю ей досыпать, собираюсь быстро и только после кофе тормошу её ещё раз, чтобы она дверь за мной закрыла. Она мило кутается в свой симпатичный халатик, пока я обуваюсь, а после подходит ко мне и прижимается. Мне нравится чувствовать тепло её тела.

— Напиши вечером, когда ко мне поедешь. Я попытаюсь взять с собой не весь шкаф.

— У меня много свободных полок. Что хочешь, то и бери, — светится улыбкой, трётся щекой о мою рубашку и приподнимается для дежурного поцелуя на прощание.

В ресторане заказываю сочный стейк и ещё немного по мелочи, потому что очень уж хочется перебить вкус вчерашней пиццы.

— Руслан, день добрый, — пожимаю протянутую ладонь, поднявшись из-за стола.

На Игоря вышли люди отца, когда я торчал в изоляторе. Я не знаю, на каких людей ему пришлось надавить и какими путями он этого добивался, но вышел я довольно быстро, а истории как будто не было.

Всё везде подчистили, дело уничтожили, а я ещё долго пытался осознать, что девушка, которая мне действительно нравилась, которая плела мне на уши о своих чувствах оказалась лживой лицемерной дрянью. Она, конечно, попыталась потом выкрутиться, но я не собираюсь прыгать на граблях, если один раз уж довольно неприятно получил.

Как потом выяснилось, они с моим отцом вместе служили и прошли через то, после чего люди на всю жизнь остаются верны друг другу. Именно из-за этого у него и не возникло вопросов, когда за помощью обратился уже я лично.

— Твоя дама, я думаю, уже передала всё, что удалось сделать, но я не говорил ей о том, что в ноутбуке была папка с данными на тебя. Слушай, Руслан, я понятия не имею, как ему удалось нарыть это, но в сканах были копии того дела. Ещё была видеозапись. Ну, ты понимаешь какого содержания. Мои спецы, конечно, всё стёрли без возможности восстановления с нашей стороны, но мало ли. Серебрянский может захотеть отомстить и пусть это всё в общественность. Посадить тебя никто не сможет, давно всё забыто и закрыто, но вот репутацию подпортит знатно.

— Спасибо. Буду думать над этим. В любом случае дело не останавливай, даже если меня зацепит. Я отмоюсь, но буду рад это делать со знанием о прогулках под колючей проволокой этой сволочи, — врезаю нож в тарелку так, что раздаётся очень неприятный скрип.

— Хорошо. Это будет, можешь даже не беспокоиться. Мы уже определили нескольких девочек на видео. Прижали одного из его цепных, траву подкинули, — я всегда знал, что методы у Игоря далеки от кристальных, но нормальных людей он никогда не трогает. Те мрази заслуживают. — Он нам уже запел о своём начальнике. Ребятки немного перестарались, так что теперь он может только шепелявить, но ничего, очень даже разборчиво вышло, — он улыбается так, что даже у меня мурашки бегут по спине. Во мне тоже есть что-то от садиста, но в этом мужике тьмы куда больше. Жутковато.

— Слушай, мне неудобно уже так вхолостую участвовать. Скажи сумму и куда перевести.

— Твой отец не рассказывал о временах, когда мы познакомились? — опять уходит от темы. Каждый раз так делает, когда я хочу оплатить его работу.

Глава пятьдесят седьмая. Руслан

— Какие-то детали. Я знаю, что вы вместе служили в горячей точке.