Красный бархат

Руслан убирает распорку и на этот раз крепко связывает мои щиколотки обработанной верёвкой, оборачивая её несколько раз вокруг. Упирается коленями по обе стороны от моего тела, впивается пальцами в ягодицы, раздвигая те, скользнув подушечками по влаге, а я лишь сильнее выгибаю спину, подставляясь под его жадные пошлые ласки.

— Не терпится, да? — вводит два пальца, надавливая подушечкой большого повыше на тугое колечко, заставляя меня беспомощно извиваться под собой. — Хочешь, чтобы я снова тебя трахнул?

— Пожалуйста… Руслан, я не могу больше…

— Неправильный ответ, птичка, — тянет и снова шлёпает меня, растирая покрасневшие следы.

— Трахни меня, — довольный рык в ответ. Я чувствую горячий ствол у входа и прижимаюсь грудью к постели, выше приподняв ягодицы. — Трахни меня, хозяин.

Меня кроет настолько сильно, что даже те секунды, когда мужчина устраивается удобнее и направляет член в меня, кажутся вечностью ожиданий. Руслан вознаграждает меня глубокой наполненностью и сразу начинает жёстко вколачиваться в моё податливое тело, лаская пальцами каждый жаждущий сантиметр.

Я повсюду чувствую его руки: на потяжелевшей груди, на шее, когда он вдавливает меня лицом в постель и срывается на рваные толчки, зарождая ту самую невыносимую щекотку внутри, но обрывая меня, когда я уже занесла ногу над пропастью, на отшлёпанных ягодицах, где он мучительно впивается пальцами в отметины, которые ещё долго будут напоминать мне о сегодняшней ночи.

— Оближи, — что-то холодное касается моих губ. Я высовываю кончик языка и осторожно касаюсь металла. Пробка.

И что-то мне подсказывает: в этот раз она здесь не ради разнообразия. Мужчина хочет подготовить меня сзади.

Обхватываю её губами, втягиваю в рот и вожу языком по металлу, послушно увлажняя игрушку. Руслан замедляется, а после и вовсе замирает, вытащив пробку из моего рта. Кладёт широкую ладонь на ягодицу, оттягивает в сторону и касается кончиком девайса колечка мышц.

Надавливает осторожно, а я утыкаюсь в постель, понимая, что её размеры превосходят прошлые разы. Какой-то сантиметр, может, полтора в общей сложности, но это ощущается гораздо ярче. До мелькающих звёзд в зажмуренных глазах.

А в следующий миг я могу лишь тихо постанывать от настолько плотного удовольствия, что Руслану приходится очень медленно двигаться в первые секунды. Он тянется к наручникам, щёлкает ключом и прижимается грудью к моей спине, поймав мою ладонь своей, чтобы переплести пальцы.

И вновь обжигающий шёпот на ушко, когда он максимально глубоко внутри меня.

— Ещё немного и я поимею твою задницу, малыш. Тебе будет очень хорошо.

Руслан двигается безумно медленно. Покрывает горячими поцелуями шею, поворачивает мою голову так, чтобы поймать губы, слизывает с них мои стоны и с каждым движением толкается резче, постепенно срываясь на короткие глубокие рывки, вновь подводя меня к черте, за которую отчаянно цепляется моё сладко измученное сознание.

— Терпи, птичка, — я так сильно сжимаюсь вокруг твёрдого члена, что мне едва удаётся не сорваться после его слов. Дышу часто, царапаю ногтями тыльную сторону ладони, стараясь отвлечься на хоть какие-то болезненные крупицы от этого восхитительного, невыносимо обжигающего, разливающегося по венам удовольствия.

Замираю, когда Руслан выпрямляется и осторожно тянет за конец пробки. Несколько движений, она покидает мое тело, а я подтягиваю к себе подушку, которую обнимаю, когда понимаю, что мужчина через пару секунд заменит её своим возбуждённым стволом.

Только он снова дразнит меня своими пальцами.

Смазка из тюбика холодит кожу, Руслан мягко втирает её между ягодиц, проталкивается на несколько фаланг внутрь, заставляя меня захлёбываться собственными ощущениями.

И я начинаю чувствовать, как прямо от позвоночника по всему телу расходятся сначала слабые электрические разряды, а затем каждую клеточку охватывает почти губительное болезненное напряжение нескольких сотен вольт, когда пальцы, наконец, сменяются членом.

Я могу только царапать постель, когда тяжёлая мужская ладонь припечатывает меня к ней, надавливая между лопаток, и Руслан не оставляет мне и шанса на спасение — не останавливается, входит на всю длину, буквально натягивая абсолютно все струны в моём теле до состояния, когда ещё чуть-чуть и они треснут под обезоруживающей силой его власти.

Он умело балансирует на грани болезненно тягучего наслаждения и чудовищной грубости. И я знаю, что Руслан никогда не перейдёт за эту едва видимую черту равновесия.

Следующий толчок вырывает из меня вскрик — мужчина медленно выскальзывает почти полностью, чтобы тут же пронзительно толкнуться вглубь. Я глушу его в подушке, но всё равно приподнимаю бёдра ему навстречу, потому что, даже несмотря на болезненный пожар от рывков, которые заставляют меня всхлипывать, я хочу ещё.

Ещё сильнее. До пронзительных вскриков, о тональности которых я даже не задумываюсь — мне ни капли не стыдно перед возможными соседями, потому что всё, о чём я сейчас могу думать — глубокие проникновения, отправляющие меня во тьму абсолютной покорности, которую я дарю этому мужчине.