Красный Барон

В принципе, Громов давно уже догадывался, что среди его спутников «политических» нет. Обычные уголовники, приговоренные судом к ссылке и каторжным работам. Что ж — друзей по несчастью не выбирают, а Рамон говорил дело. О творившихся в колониях ужасах Андрей был наслышан немало, еще от приятеля своего капитана Педро, да и старый капрал Джонс тоже много чего порассказывал. Неведомый пока Чарльстон грозил ссыльным как минимум самым беспросветным рабством, а то и каторгой, непосильным для европейцев трудом на хлопковых плантациях Южной Каролины! Так что Каменщик все говорил верно.

— Но нас только пятеро, — напомнил Андрей. — А команда «Эулалии» — человек тридцать самых отъявленных негодяев, готовых на все.

— Двадцать семь, если точно.

Бывший лейтенант поднял вверх указательный палец:

— Вот видишь — двадцать семь!

— Да ведь и нас не пятеро, — неожиданно хохотнул собеседник. — Ты забыл о переселенцах! По крайней мере, десяток крепких мужчин, да еще женщины, подростки — они ведь тоже чего-то стоят. Тем более большую часть команды можно будет просто запереть в каютах — останутся только вахтенные.

Громов задумался — слишком уж рисковое дело предлагал сейчас Каменщик, однако альтернативы, похоже, не было: одно дело — горбиться на хлопковых полях в статусе осужденных на каторгу преступников, и совсем другое — поселиться в каком-нибудь тихом испанском городке на правах свободных людей, пострадавших от узурпатора Карла! В этом смысле Рамон абсолютно прав, тут и думать нечего, однако… слишком уж неравны силы. А поселенцы вряд ли станут помогать ссыльным, даже точно не станут — зачем им это надо-то?

— Вот и я об этом! — в широко распахнутых глазах Каменщика сверкнула луна. — Надо устроить все так, чтобы поселенцы сами поднялись против команды и капитана!

— Интересно, как их на это поднять?

Рамон азартно потер ладони:

— Если достать кафтаны, мы с тобою сойдем за вахтенных… Схватим каких-нибудь девок, потащим… ну дальше ты понял.

— Авантюра! — поежился молодой человек. — Знаешь, я все ждал, что команда в конце концов набросится на женщин, однако… однако капитан Пинеда не такой дурак, каким кажется, и держит своих людей в узде. Одно дело — негритянки, живой товар, и совсем другое — поселенцы. Да и те все прекрасно понимают… Тут нужен весомый повод. Нет!

— Тогда — можно будет попробовать просто украсть баркас в виду какого-нибудь берега.

— Нагонят, — отмахнулся Громов. — У них пушки и — на носу — фальконет. А вообще, свалить бы в каком-нибудь порту — неплохая мысль, боюсь только, что перед входом в гавань нас закуют в цепи.

Каменщик грустно вздохнул:

— Обязательно закуют. Капитан Пинеда — хитрый.

— Впрочем, если сможем устроить на корабле панику и неразбериху — тогда спокойно возьмем баркас и уйдем, — подумав, молодой человек взглянул на луну. — Красиво как! Какой у нас ближайший порт? Я так полагаю — Ямайка или Порт-о-Пренс. «Эулалия» обязательно туда заглянет — пополнить запасы пресной воды, провизии… а заодно и рома.

— Да уж, — хмыкнул Рамон. — Без рома — никак.

— Вот и я к тому, а с пьяными всякое случиться может. Капитан хоть и неглуп, и матросы его боятся до ужаса, но всего ведь не предусмотришь, верно? — азарт Каменщика, похоже, передался и Громову — бывший лейтенант уже просчитывал все варианты побега.

— Мы должны быть готовы в любую минуту, — зашептал молодой человек. — А для этого нужно знать о корабле и находящихся на нем людях все! Где хранится оружие, порох, припасы, где — и насколько крепко — спит капитан, как происходит смена вахты, ну и, конечно, выяснить все о поселенцах — и вот это труднее всего! С нас ведь глаз не сводят…

— Да, оно, конечно, так… — чуть помолчав, промолвил Каменщик. — С нас — да. Но Пташка… он вполне может… там подростков много, никто и внимания не обратит. Завтра во время приборки палубы пусть познакомится с той девчонкой, Аньезой. Я видел, она на него тоже взгляды бросала… Тем более внешность у парня располагающая, да и вообще — никаких опасений он у девчонки не вызовет, а даже если и попадется — ну получит плетей, на том все и кончится.

— Неплохо, — согласился молодой человек. — Завтра Мартину об этом скажем.

— Не надо завтра, — донесся вдруг шепот парнишки. — Я слышал почти все. Я согласен… насчет Аньезы.

— Эх, тебе бы еще волосы вымыть… шампунем.

На следующий день, как видно перед заходом в порт, усевшись в разболтанную, вывешенную за борт люльку, Мартин и Головешка красили судно, обновляя деревянные статуи на носу и корме, да так до конца дня и не успели. Правда, выбираясь обратно на палубу — как раз с левого борта, — Пташка споткнулся, под общий смех растянувшись голым пузом на досках… как раз рядом с Аньезой.

Быстро прогнав улыбку, девчонка озабоченно спросила:

— Ты не очень ушибся?

— Не очень, — улыбнувшись, подросток повел загорелым плечом. — Меня Мартин зовут.

— А я — Аньеза.

— Я знаю. Можно я к тебе ночью приду? Посидим, поболтаем.

— П-приходи… конечно… — девушка улыбнулась в ответ. — Я во-он там сплю, за пушкой.