Красный Бонапарт. Жизнь и смерть Михаила Тухачевского

Гейдрих решил использовать свою тайную организацию против Советского Союза в 1935 году. Первоначально он имел в своем распоряжении лишь скудные денежные средства и вынужден был довольствоваться информацией из вторых рук, получаемой из-за границы и особенно от живущих в Германии русских эмигрантов. Эмиграция в Германии имела тесные связи с парижской эмигрантской колонией, которая вместе с колонией в Белграде имела наибольшее значение в Европе. Гейдрих таким образом смог через своих агентов установить контакт с центральным комитетом эмиграции в Париже. Здесь его представитель завязал отношения с бывшим белым генералом Скоблиным, чьей женой была знаменитая оперная певица Надежда Плевицкая. Эта чета занимала важное, хотя в некоторой степени двусмысленное положение в среде парижской эмиграции, поскольку считалось, что им нельзя полностью доверять. Агент Гейдриха выяснил, что Скоблин поддерживает превосходные отношения с самыми высокими кругами в Москве. Это само по себе было удивительным, поскольку ни в каком другом случае эмигрантская секретная служба не имела успеха в проникновении в верхние эшелоны советской иерархии. В последующей работе со Скоблиным немецкий агент выяснил, что, подобно своему печально знаменитому соотечественнику Евно Азефу, который попеременно продавал революционеров царской полиции и наоборот, генерал работал на обе стороны – как за Советский Союз, так и против него. Двойная игра Скоблина не казалась Гейдриху достаточным основанием для отказа от его использования, а Скоблин, со своей стороны, проявил полную готовность, за какую-то цену, добавить германскую секретную службу в список своих работодателей. От него Гейдрих получал сведения, вплоть до конца 1936 года, что Тухачевский планирует захватить власть с помощью Красной армии и избавиться от Сталина и большевистского режима в целом. Была ли эта информация истинной, остается открытым вопросом, поскольку шеф НКВД Ежов, который предоставил Вышинскому свидетельства против Тухачевского, вскоре сам был казнен. Из свидетелей того, как готовился процесс, вряд ли кто сейчас остался в живых, и ожидать, что Вышинский, маршал Ворошилов, игравший важную роль, или сам Сталин когда-либо заговорят, было бы чересчур оптимистичным. Данный вопрос в любом случае не имеет большого значения для решения проблемы. Единственный вопрос, по-настоящему имеющий значение, это действительно ли свидетельство, что Тухачевский составил заговор против Сталина, было сфабриковано таким же образом, как и свидетельство о его предательских связях с некой иностранной державой.

Невозможно точно определить, когда именно Гейдриху пришла в голову идея чудовищной интриги, которая должна была вызвать падение Тухачевского. Но она, возможно, родилась даже до решающего разговора с Гитлером и Гиммлером в самый канун Рождества 1936 года, когда он впервые сказал своим коллегам о явном намерении Тухачевского захватить власть. Как Гитлер, так и Гейдрих, по-видимому, оценили вероятность того, что этот раскол в советской системе дал бы возможность Германии нанести обезоруживающий удар по СССР. Было два возможных варианта действий. Германия могла либо поддержать Тухачевского и таким образом помочь ему ликвидировать большевизм, либо выдать Тухачевского Сталину и благодаря этому нанести ущерб военной мощи Советского Союза. Каждый из вариантов представлялся одинаково заманчив по своим потенциальным возможностям. С одной стороны, казалось очевидным, что вызвать падение Тухачевского гораздо легче, чем поддержать его в значительно более рискованном предприятии – попытке свергнуть хозяев Кремля. С другой стороны, немецкое участие в уничтожении Тухачевского и последующее ослабление Красной армии привело бы к пересмотру политики сотрудничества между вооруженными силами Германии и Советского Союза, проводившейся прежде.

Русско-германское военное сотрудничество было интенсифицировано в 1926 году, когда генерал-полковник фон Сект, начальник штаба 100‑тысячного рейхсвера, попросил и получил техническую помощь от русских. Преемники фон Секта генералы Гайе и Гаммерштейн-Экворд продолжали эту политику при полной поддержке парламентского рейхс-министра обороны. За этим сотрудничеством не стояло какой-либо ясной политической концепции. Генералы в основном хотели военно-технического содействия, особенно в предоставлении оборудования и полигонов для подготовки офицеров, призванных овладеть бронетехникой, боевыми самолетами и другими видами вооружения, запрещенными для рейхсвера Версальским договором. В свою очередь немцы готовы были предоставить Красной армии опыт своего офицерского корпуса и свое знание основных принципов военного руководства. Русские, со своей стороны, быть может, рассматривали военное сотрудничество как отправную точку для будущего политического сближения, но никаких практических результатов в политической сфере так и не было достигнуто.