Красный день календаря

В квартире Ершова, а вернее в квартире его родителей происходил обыск. Опера Виктор Шастун и Саша Васильев, вызвав понятых устраивали беспорядок в квартире. Попутно узнав, что в квартире убитой отпечатков не обнаружено, очень большие надежды возлагались на обыск. По словам свидетельницы мужчина был одет в синие джинсы и бежевую куртку – ветровку. Виктор перерывал вещи в шкафу. Огромное количество старого тряпья вываливалось на пол и тут же ворошилось и просматривалось. Понятые кивая головой охали и ахали то и дело в ужасе поднося ладони ко рту. Семью Ершовых конечно же хорошо знали все близ живущие соседи. И ничего плохого о них ни кто не мог сказать. Самые обыкновенные соседи, которых полным полно, по все нашей стране. Старый фонд, люди больше чем четверть века коротали практически бок о бок, совместное существование. Еще совсем не давно, никто не боялся оставлять ключи от квартиры под ковриком. А у многих соседей были запасные ключи друг друга. И часто соседи друг дружку выручали, поливая цветы или кормив кошек. Ни у кого и в мыслях не было что то прихватить из квартиры соседа. Но те времена канули в лету…О соседях Ершовых говорили лишь одну классическую фразу " Нормальные соседи, ничего такого за ними не замечалось, всегда здоровались". Самой плохой характеристикой Виталия Ершова со слов одной старушки, было лишь то что иногда выпивал. Ну дескать и что? Кто сейчас не выпивает. А так хороший парень. Бывалый опер Виктор Шастун не обращая на шушуканье соседей ковырялся в многочисленных запасах, еще Советской одежды. Его уже давно было не смутить и не разжалобить, подобными речами. " Дескать он не мог, он и мухи не обидит", Виктор прекрасно знал, даже про самых кровавых серийных убийц, после их поимки, всегда говорили одно " Такой хороший человек был, всегда поздоровается. Это не он".

– Ну что у тебя? – Хриповато крикнул Виктор коллеге в соседнюю комнату.

Саша сдувая пыль из серванта крикнул в ответ:

– Пока ничего!

Устав ковыряться в старых шмотках Виктор заглянул к напарнику:

– Вообще ничего?

– Вообще – сухо ответил молодой опер, прикрывая нос от пыли. – Что мы вообще в конкретике ищем то? Из квартиры убитой вроде ничего не пропало.

Виктор усмехнулся над молодым коллегой:

– Ишь ты, конкретики ему подавай! Если бы мы знали что нужно искать! А посему ищем все!

– Ясно – обреченно и понуро ответил Саша

– Вот ты от куда знаешь что из квартиры Ершовой ничего не пропало? А? Ни родственников ни друзей, одна соседка мельком посмотрела квартиру и все. Она же не может точно знать. А вдруг убийца забрал с собой какую нибудь безделушку, про которую никто и не вспомнит. Ну скажем на память… А мы ее здесь найдем и соседке и кому то из знакомых предъявим, а они глядишь узнают – Шастун отчитывал Сашу как школьника.

– Так а как мы узнаем, что за безделушка то?

Виктор сурово посмотрел на Сашу и махнул рукой:

– Ищи давай.

Саша молча и без пререканий продолжил поиск неизвестно чего.

Виктор молча и разглядывая квартиру прошел по коридору в кухню. Огляделся. Ну не идеальный порядок конечно, но и не прикопаешься. Все на своих местах. Ну может где то крошки на столе, стакан в раковине не мытый стоит. Ну и понятно, он живет с родителями, а они на дачу уехали, была бы мать вообще идеальный порядок был. Виктор открыл холодильник. Так ну в принципе, пару яиц, порезанная колбаса, почти допитая бутылка водки в дверце. На нижней полке кастрюля с супом. Видимо заботливая мама оставила сыночку на выходные.

– Мда! – буркнул Виктор и отправился обратно. Случайно его взгляд упал на мойку. Вернее на то что висело над ней. Это был еще советский крепеж для полотенец. По факту маленькая досочка в ней три гвоздика в ряд. Виктор прищурился и немного оцепенел. Вафельные белоснежные полотенца висели в ряд. Но их было всего два. Третий гвоздик был пустой.