Красный Дракон

А может, позвонить и предупредить ее? Но что она может против Него, даже если ее предупредить? Ничего. Только уповать на быструю смерть, надеяться, что в ярости Он загрызет ее сразу.

На втором этаже его дома на репродукциях, рамки для которых Долархайд делал своими собственными руками, ждал Дракон. Дракон ждал в альбомах, журналах, которым несть числа, возрождаясь каждый раз, когда фотограф… делал…

В ушах Долархайда уже стоял оглушительный голос Дракона, изрыгающего проклятия в адрес Рив. Перед тем как сомкнуть челюсти, Дракон будет осыпать ее проклятиями. Он будет оскорблять и его, рассказывая ей, какое он, Долархайд, ничтожество.

— Не делай этого. Не… делай этого, — сказал Долархайд отражающей эхо кафельной плитке.

Он прислушался к своему голосу, голосу Фрэнсиса Долархайда, голосу, который Рив понимала легко, своему собственному голосу. Всю жизнь он его стыдился. Голос служил ему для того, чтобы изливать на окружающих злобу и ненависть.

Но он никогда не слышал, чтобы голос Фрэнсиса Долархайда оскорблял его самого.

— Не делай этого.

Голос, который он сейчас слышал, никогда не оскорблял его.

Голос повторял оскорбления Дракона. От этого воспоминания ему стало стыдно.

Он подумал, что мужчина он был, видимо, не ахти какой. Ему пришло в голову, что он по-настоящему этого так и не узнал, и теперь ему стало просто интересно.

Но у него еще оставалась капля мужской гордости, которую ему подарила Рив Макклейн; и он понимал, что убивать себя в ванной нелепо.

А что ему оставалось? Существовал ли другой выход?

Был такой выход, и когда он до него додумался, ему сразу показалось, что это кощунство. Но это был выход.

Он мерил шагами комнату от кровати до кровати. Вышагивая, он репетировал речь. Слова выговаривались хорошо, когда он глубоко дышал между предложениями и не спешил. Особенно удачно слова получались в интервалах между приступами страха. Очередная волна была особенно сильной — его чуть не вырвало. Сейчас наступит короткая передышка. Он ждал ее и, когда она пришла, бросился к телефону и позвонил в Бруклин.

На стоянке мотеля в автобус загружался школьный оркестр. Ему пришлось пройти сквозь толпу детей, чтобы выйти к своему микроавтобусу.

Толстый круглощекий мальчишка, перепоясанный потертым кожаным ремнем офицерского образца, принял грозный вид, выпятил грудь и раздул бицепсы за спиной Долархайда. Две стоящие рядом девочки прыснули. Когда Долархайд проходил под окном автобуса, оттуда издевательски крякнул геликон, и он не услышал, как смеялись за его спиной.

Через двадцать минут он остановил машину на дороге в трехстах метрах от бабушкиного дома.

Он вытер лицо носовым платком, сделал три или четыре глубоких вдоха. В левой руке он сжимал ключ от входной двери, правой вцепился в руль.

Он как-то по-особенному взвизгнул через нос. Потом еще раз, громче. Громче, еще громче. Вперед!

Щебенка застучала по днищу машины, когда он вдавил педаль газа, в ветровом стекле запрыгал, увеличиваясь, дом. Во дворе микроавтобус резко занесло, и он остановился. Выскочив из кабины, Долархайд рванулся к двери.

Внутри, не глядя по сторонам, он с грохотом скатился по лестнице в подвал и стал лихорадочно возиться с замком на сундуке, подбирая к нему ключи.

Наконец он понял, что нужный ключ лежит наверху. Он не дал себе времени на размышления. Бегом поднимаясь по лестнице, он тонко гудел через нос, настолько сильно, чтобы заглушить мысли и голоса.

Вот и бюро. Роясь в выдвижном ящике в поисках ключа, он старался не смотреть на Дракона, висящего над кроватью.

— ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?

Где же ключ, где же ключ?

— ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ? ОСТАНОВИСЬ. Я НЕ ВСТРЕЧАЛ ЕЩЕ ТАКОГО МЕРЗКОГО ГРЯЗНУЛЮ, КАК ТЫ. ОСТАНОВИСЬ.

Руки Долархайда, шарящие в ящике, застыли.

— ПОСМОТРИ… ПОСМОТРИ НА МЕНЯ.

Стараясь не поворачиваться к стене, он вцепился в край бюро. Но голова поворачивалась сама собой, помимо его воли, он до боли скосил глаза в другую сторону.

— ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?

— Ничего.

Зазвонил телефон. Он снял трубку, встав спиной к картине.

— Привет, Долархайд. Как ты себя чувствуешь? — услышал он голос Рив.

Он откашлялся и еле слышно прошептал:

— Нормально.

— Я тут тебе уже звонила. Ваши мне сказали, что ты заболел. Слушай, судя по голосу, ты совсем расклеился.

— Поговори со мной.

— Ну конечно. А зачем же я звоню? Что стряслось?

— Грипп, — буркнул Долархайд.

— Собираешься к врачу?.. Алло! Я спросила, к врачу собираешься?

— Говори громче.

Он закончил рыться в первом ящике и выдвинул соседний.

— Что, плохо слышно? Если ты болен, не стоит лежать там одному.

— СКАЖИ ЕЙ, ЧТОБЫ ПРИШЛА ВЕЧЕРОМ ПРОВЕДАТЬ ТЕБЯ.

Долархайд едва успел прикрыть трубку ладонью.

— О господи, что это было? У тебя там кто-то есть?

— Приемник, не на ту кнопку нажал.

— Послушай, может, к тебе кого-нибудь прислать? Тебе совсем плохо, судя по голосу. А вообще, я сама приеду. Я попрошу Маршу отвезти меня в обеденный перерыв.

— Нет! — Ключ лежал под свернутым ремнем. Теперь он был у него в руках. Долархайд попятился в коридор, держа телефон в руках. — Я хорошо себя чувствую. Скоро увидимся.

Его чуть было не подвели звуки «с».