Красный Дракон Империи

Грузоперевозки между СССР и Германией, и до того бывшие незначительными, снизились почти до нуля. Мы объясняли это крайней изношенностью подвижного состава и железнодорожных путей.

Были отменены все отпуска военнослужащим и увольнительные. С 15 июня войска приведены в состояние повышенной боевой готовности.

15 июня я собрал вместе ансамбль песни и пляски Красной армии и симфонический оркестр Всесоюзного радиокомитета. Со всех была взята подписка о неразглашении того, что они услышат здесь.

– Товарищи, – обратился я к собравшимся, – через неделю, 22 июня, германские войска без объявления войны нападут на нашу Родину. Начнётся страшная война, война на уничтожение. Целью врага является уничтожение нашего народа и захват территории и ресурсов. Мы знаем о предстоящем нападении и готовы к нему, но, чтобы ещё больше мобилизовать силы, чтобы придать дополнительные силы бойцам на фронте и труженикам в тылу, нужна песня. И сейчас мы с вами её запишем. Эта песня будет сильнее залпа тысяч орудий, сильнее армады танков. А чтобы она действительно таковой стала, нам с вами предстоит хорошо потрудиться.

Репетиции и запись шли почти двое суток с короткими перерывами, и на выходе получилось каноническое исполнение великой песни «Священная война».

Глава 22

В ночь с 21 на 22 июня никто не спал. Все находились на центральном командном пункте Генерального штаба, куда стекалась вся информация. Начальник Генерального штаба маршал Б. М. Шапошников и его заместитель генерал-майор А. М. Василевский руководили работой командного пункта, а мы со Сталиным были в роли наблюдателей. В этом мире Борис Михайлович Шапошников не покинул пост начальника Генштаба по болезни. Пришлось мне, по просьбе Сталина, подлечить этого выдающегося военачальника. Его отправили в госпиталь «на обследование», где дали снотворное, и когда маршал уснул, пришло моё время заняться здоровьем выдающегося военного теоретика.

В 23:50 21 июня из Западного особого военного округа пришло сообщение о том, что в 21:00 пограничникам сдался ефрейтор Альфред Лисков, который сообщил, что рано утром 22 июня немецкая армия перейдёт в наступление на всей протяжённости государственной границы.

Сталин молча посмотрел на меня. Я так же молча кивнул. Всё шло без изменений. В 2:30 бомбардировочной и стратегической авиации передан кодовый сигнал «Гроза». Самолёты с полной бомбовой нагрузкой пошли на взлёт. В 3:00 при подходе к кронштадтскому рейду перехвачена группа из 14 немецких бомбардировщиков Ю-88, взлетевших с финских аэродромов, идущих ставить магнитные мины. Вражеские бомбардировщики уничтожены.

В это же время с дирижабля ДРЛО Черноморского флота зафиксировали подход со стороны моря большой группы самолётов. На перехват были подняты истребители. В 3:10 немецкая артиллерия начала обстрел нашей территории. Начало обстрела зафиксировано на кино- и фотоплёнку с наземных наблюдательных пунктов и с высотных самолётов-разведчиков.

Станции контрбатарейной борьбы засекли месторасположение вражеских батарей, и по ним был открыт прицельный шквальный огонь дальнобойной артиллерии. Русский медведь проснулся и, разъярённый, вылез из берлоги. Батареи РСЗО «Град» накрыли изготовившиеся к нападению немецкие войска. Им своим басом вторили 240-миллиметровые самоходные миномёты Резерва Верховного Главнокомандования.

На немецкой территории воцарился ад по всей линии границы. С неба то и дело падали горящие самолёты с крестами на крыльях. Все попытки бомбардировок наших городов были пресечены. Люфтваффе понесли грандиозные потери. Нами было уничтожено 80 % всех немецких самолётов, пересекших линию границы. Уцелевшие немецкие самолёты, часто державшиеся в воздухе буквально на честном слове, едва успели приземлиться, как их накрыло бомбоштурмовым ударом советской авиации. Сказалось огромное техническое превосходство нашей техники. На немецком восточном фронте люфтваффе прекратил своё существование. Стратегические бомбардировщики нанесли бомбовые удары по крупным железнодорожным узлам, штабам, тыловым складам, мостам. Варшавский железнодорожный узел разнесли до состояния щебня.

В 5:30 часов 22 июня германский посол фон Шуленбург дрожащей рукой вручил наркому иностранных дел Молотову ноту Министерства иностранных дел Германии. Спустя более чем час после фактического начала войны нам её объявили официально.

В ответ Вячеслав Михайлович сказал:

– Напав на Советский Союз, Германия совершила самую большую ошибку за всю свою историю. Вы фактически уже проиграли. Идите, господин бывший посол, и готовьтесь к отъезду. В 12:00 часов по московскому времени вам подадут поезд, на котором вывезут за пределы СССР.