Красный Дракон Империи

Я поворачиваюсь к нему спиной и делаю пару шагов. Сзади раздаётся хэканье и глухой удар. Обернувшись, я увидел лежащего на земле скрюченного старшего лейтенанта и стоящего над ним и потирающего кулак Седых.

– К ножу руку потянул, сука, – сплюнул Олег.

Дальше произошло то, что заставило меня замереть в изумлении. Аня подошла к лежащему на земле и, присев рядом с ним, положила свои ладони ему на виски. Голову окутало ослепительное сияние, и когда оно немного потускнело, в ментальном зрении хорошо стало видно, как начала медленно истаивать чёрная паутина.

Старший лейтенант вдруг забился в конвульсиях, его аура тревожно замерцала. Анюта едва успела отскочить в сторону. Кто-то закричал:

– У него приступ! Доктора быстрее позовите!

Но услуги доктора не понадобились. Мужчина вытянулся и, расслабленно обмякнув, ровно задышал. Через минуту он открыл глаза и ничего не понимающим взглядом огляделся вокруг.

– Где это я? Что со мной было?

– Вы помните кто вы и что с вами произошло? – спросил я.

– Да. Я Шаповалов Арсений Сергеевич. Командир роты связи. Вы приказали идти следом за вами, я пошёл, а потом… – Старший лейтенант, застонав, схватился за голову и, до скрежета стиснув зубы, застонал: – Голова-а-а-а-а!!!

Аня опять подошла к нему и ладошкой погладила по голове.

– Сейчас пройдёт.

Шаповалов отпустил голову и благодарно кивнул девочке.

– Вы можете встать, старший лейтенант?

Он тяжело поднялся и встал, чуть покачиваясь.

– Олег, помоги ему дойти. Идёмте, товарищ Шаповалов, нам теперь действительно надо поговорить.

Сканирование памяти рассказало о многом. Инженер радиозавода Шаповалов в 1934 году был с группой товарищей отправлен в командировку в Германию для изучения достижений в области радиотехники. Там он отстал от группы и попал в лапы спецов из «Аненер-бе». Его быстро обработали и сделали марионеткой. Ему в сознание была внедрена программа на убийство высокопоставленных служащих и руководителей советского государства. Моё фото на трибуне Мавзолея он видел, и когда увидел меня вживую, сработала закладка. К сожалению, лица того, кто внедрял ему эту самую закладку, он не видел.

– Так, – я побарабанил пальцами по столу. – Олег, найди начальника особого отдела. Пусть выделит пару надёжных человек для сопровождения товарища Шаповалова в Москву в Институт экспериментальной медицины. Сопроводительное письмо туда я напишу. Не волнуйтесь, товарищ старший лейтенант, – остановил я уже готового возразить Шаповалова, – это необходимо для более полного вашего обследования. У них хорошее оборудование и прекрасные специалисты, а с вашим провалом в памяти надо разобраться. Думаю, что задержитесь вы там ненадолго.

Да, Олег, особо подчеркни, что сопроводить – это не отконвоировать. Дополнительно пусть выделят ещё одну сотрудницу-женщину для Ани. Её нужно отвезти ко мне домой. Жене тоже напишу письмо. Теперь с тобой, Анютка… – обратился я к сидящей тихо, как мышка в углу, девочке. – Ты знаешь, кто исполняет песни, которые ты пела?

– Конечно, знаю, – удивлённо ответила она, – это Настя Головина. Я смотрела все-все её киноконцерты, которые показывали у нас в клубе, и слушала все-все её пластинки. Больше всего мне понравился фильм про новогоднюю ёлку в Кремле. Он был цветной, и там всё так красиво.

– А хочешь познакомиться с Настей?

– Конечно, хочу. А как?

– Настя – моя родная сестра, и я хочу, чтобы ты погостила у нас дома некоторое время, если ты не против.

– Ух ты! Я правда увижусь с Настей? – Девочка аж подпрыгнула от восторга.

– Конечно, увидишься. Думаю, что вы с ней подружитесь. Но ты должна пообещать мне, что никому не скажешь о своих необычных способностях.

– Я обещаю. Никому-никому не скажу.

Шаповалова временно разместили в отдельном помещении, а Аню отправили в госпиталь попрощаться с медсёстрами и врачами под присмотром довольно миловидной сержанта госбезопасности, которой поручили заботиться о девочке.

Сам я отправился в комнату ЗАС[36] и связался по ВЧ-связи[37] со Сталиным.

Разговор был очень тяжёлым. Сталин ни в какую не хотел отпускать меня в рейд за линию фронта. Убедить его удалось с огромным трудом.

– Товарищ Сталин, есть два решения вопроса. Первый – это дать мне возможность разобраться на месте с этим интернатом и, по возможности, захватить либо уничтожить представителя «Аненербе». И второй – нанести массированный бомбовый удар и сжечь там всё и всех. Вы готовы отдать приказ авиации бомбить наших советских детей? У нас осталось слишком мало времени. Возможно, их специалист по зомбированию уже очухался и сейчас обрабатывает очередную партию детей.

Сталин надолго замолчал. Через некоторое время он сказал глухим голосом:

– Один ты туда не полезешь.

– Я не самоубийца, товарищ Сталин. Подберу здесь людей и сегодня ночью организуем заброску.

– Людей тебе пришлём. Думаю, что к вечеру они будут уже у тебя. Сам не рискуй понапрасну и в самое пекло не лезь. Это приказ, товарищ генерал-полковник. Вернись живым.

– Есть вернуться живым!

Сталин, не прощаясь, положил трубку.