Красный Дракон Империи

М-да. Чешет как по писаному. И ведь всё верно говорит. Вот только жена Николаева, Мильда Драуле, скорее всего, даже и не подозревала своего мужа в чём-то таком, а пилоты так вообще ни при чём.

Аура у Ягоды была чистая. Ну как чистая? Без чёрной паутины. Чистоты-то там не было ни капли. Я уже понял, что паутина на ауре имеется лишь у исполнителей нижнего уровня. Расходный материал, так сказать. Ягода же явно не был простой пешкой, хотя и более сильной фигурой его назвать сложно. Было, было у него чувство тревоги, когда он посматривал на Кирова и на меня. Вот уж кого он точно не ожидал увидеть в этом кабинете. Уверен, ему успели доложить о моей роли в предотвращении покушения. Уж больно заметен я в своём костюмчике.

Сталин уже хотел что-то сказать, когда я резко подошёл к Ягоде и с улыбкой на лице протянул ему руку, которую он автоматически пожал.

– Спасибо! Спасибо, Генрих Григорьевич, за отлично выполненную работу.

На лицах Сталина и Кирова застыло изумление от моей наглости. А у меня сработал Контакт.

Мои предположения полностью подтвердились. Связан Ягода с орденом иллюминатов, хоть и не напрямую, а через куратора. А куратор у него – уже известный мне брат Клаус, через которого он и получает указания. Сам же Ягода боится до дрожи в коленях. Боится вызвать недовольство ордена, боится не угодить Сталину, боится… Да всего он боится. А уж сколько ещё мерзости в нём. И стяжательство, которым, кстати, грешат почти все чиновники, и порнография, которой у него забиты целые стеллажи. Есть даже резиновый член, как жемчужина коллекции. А ещё презрение ко всем, кто ниже рангом, к самой главенствующей сейчас марксистской идеологии.

Мне вдруг со страшной силой захотелось встать под душ и тереться долго-долго самой жёсткой мочалкой, чтобы смыть с себя то чувство гадливости, которое я испытал. Ну и, как вишенка на торте, маленький карманный браунинг, который он всегда носил с собой. И даже к Сталину пришёл с оружием, что было строжайше запрещено.

Я так же с улыбкой отошёл от Ягоды.

– Вам привет от брата Клауса, гражданин Ягода.

Мгновение ступора, Ягода резко выхватывает из кармана пистолет и… застывает в оцепенении с наполовину поднятым оружием.

– Вот, познакомьтесь, товарищи, с одним из агентов ордена иллюминатов, уже больше двухсот лет действующего против России. – Я повернулся лицом к Сталину.

– Объяснитесь, товарищ Головин, что всё это значит. – Сталин ткнул рукой с трубкой в сторону застывшего как статуя Ягоды.

– Разреши я объясню, Коба, – вмешался Киров. – Насколько я понимаю, Ягода был завербован теми, кто устроил все эти покушения на меня. А сейчас он решил разделаться и с тобой. Ты был прав, Виктор… – Киров тяжело вздохнул. – Нужно чистить и чистить, и по жёсткому варианту.

– А с этим что? – Сталин кивнул в сторону Ягоды.

– А он парализован, товарищ Сталин. Это одна из моих способностей, появившихся в результате переноса.

– Одна из?

– А у него много талантов, Коба, – хохотнул Киров.

– А можно этого, – последнее слово Сталин словно выплюнул, – как-то разморозить? Его необходимо арестовать, доставить в камеру и допросить как следует.

– Боюсь, товарищ Сталин, что в этом случае он не проживёт и часа. Ордену свидетели и провалившиеся агенты не нужны. – Я был на сто процентов уверен в своих словах. Скорее всего, Ягода не успеет живым покинуть даже территорию Кремля. – Его нужно допрашивать здесь и сейчас. А протокол пусть ведёт товарищ Поскрёбышев. Он полностью верен вам, так же, как и Власик.

– А если этот, – снова жест в сторону неподвижного Ягоды, – откажется говорить?

– А он не откажется, товарищ Сталин. Ну что, гражданин Ягода, – обратился я к живой статуе, – будешь каяться? Если согласен, я разрешаю тебе кивнуть головой.

Ягода судорожно кивнул, глядя на меня полными ужаса глазами. Сталин тем временем выглянул в приёмную и вскоре вернулся обратно в сопровождении своего секретаря и начальника охраны. И если Поскрёбышев отнёсся ко всему увиденному в кабинете Сталина достаточно спокойно, во всяком случае вида не показал, то Власика чуть удар не хватил, когда он увидел Ягоду, застывшего с наполовину поднятым пистолетом.

Ягоду тщательно обыскали вызванные Власиком его подчинённые, забрали оружие, документы, сняли ремень, однако с места сдвинуть так и не смогли.

– Товарищ Головин, может, его куда-нибудь усадить? – Сталин наконец-то раскурил трубку и слегка махнул ею в сторону Ягоды.

– Пусть постоит, товарищ Сталин. Чай не барин. Встать сюда, отвечать на вопросы, – приказал я уже, судя по всему бывшему главе НКВД и указал на место перед столом для заседаний.

Ягода сделал несколько шагов, причём двигался так, словно был весь из дерева, и остановился, где ему было указано.

– Вы, товарищи, общайтесь, – обратился я к Сталину с Кировым, – а мне бы чайку погорячее. И можно с каким-нибудь бутербродом, – уже до конца обнаглел я.

– Распорядитесь, Александр Николаевич, – кивнул Сталин Поскрёбышеву, – и возвращайтесь. Будете вести протокол допроса.