Красный Дракон Империи

– Ой, я сейчас, – первой отреагировала Настя и бросилась на кухню.

Ольга побежала вслед за ней. Старшее поколение осталось в прихожей. И если Николай Фомич смотрел на всё уже спокойно, то Антонина Владимировна была сильно взволнована. Я тяжело вздохнул и достал из внутреннего кармана свой мандат.

– Вот, прочитайте, тётя Тоня, чтобы вопросов больше не возникало. – С этими словами я протянул заветную красную корочку.

Наконец-то нас с Николаем Фомичом накормили вкусным мясным рагу и напоили горячим чаем. Жизнь сразу заиграла яркими красками, но начало клонить в сон.

Попрощавшись до утра со Стрельниковыми, я взял у Насти ключи и вышел на лестничную площадку Там несли свою службу двое бойцов из моей охраны. Молча кивнув им, открыл ключом дверь соседней квартиры, в которой мы с Настей снимали две комнаты, и прошёл к себе, стараясь не разбудить хозяйку. Не помня себя, разделся и завалился на диван, укрывшись одеялом. По-моему, вырубился я ещё на подлёте к подушке.

Утро встретило меня яркими лучами зимнего солнца и деликатным постукиванием в дверь комнаты.

– Месье Виктор, вы проснулись? – раздалась из-за двери французская речь.

Наша хозяйка, Суворова Ирина Павловна, просто обожала говорить на французском языке, и мы с ней постоянно разговаривали на нём. Кстати, благодаря этому и Настя начала вполне сносно изъясняться на языке далёкой Франции.

– Да, мадам, я проснулся и уже встаю.

– ВиктОр, там какие-то люди в форме спрашивают вас. Я вначале испугалась, но они вели себя очень вежливо и в дверь заходить отказались.

– Доброе утро, мадам, – я вышел из комнаты уже полностью одетым. – Это по моей новой работе. Прошу прощения за беспокойство.

– Не стоит извиняться, мой юный друг. Я всё равно мало сплю и очень рано встаю по утрам, – на безупречном парижском диалекте произнесла бывшая графиня.

Как оказалось, Медведь связался с Седых и попросил его передать мне, что на 8 часов утра назначен сбор всех командиров опергрупп на общее совещание и постановку задач.

Кивнув, я прошёл в квартиру Стрельниковых. Тётя Тоня, скорее всего, уже на ногах, да и Николай Фомич не любитель разлёживаться по утрам, так что чаем меня они точно напоят. Только поинтересовался у Седых, как у них с питанием. Оказалось, что всё нормально, успели уже позавтракать по очереди в расположенной рядом столовой горкомхоза.

За чаем узнал, наконец, обстоятельства ареста Стрельникова. Как оказалось, косвенно в этом была моя вина. Кто-то раскопал, что Ольга уезжала из Владивостока тяжело больной по документам, а приехала в Ленинград абсолютно здоровой. Версия с неизвестным шаманом не прокатила, а тут ещё и покушение на Кирова. Вот этот не в меру ретивый сотрудник и свалил всё в одну кучу, обвинив Николая Фомича в подделке документов о болезни дочери с целью выехать в Ленинград и организовать здесь покушение на Кирова. На допросах до мер физического воздействия, а попросту до избиений, дело не дошло, дали пару раз для вразумления и бросили в камеру. А тут и я нарисовался так эффектно.

Посоветовав Николаю Фомичу сегодня на службу не ходить, а отдохнуть с семьёй, я отправился в управление НКВД.

На совещание собралось довольно много народа. Тут были и командиры опергрупп, и начальники отделений милиции города, и начальник уголовного розыска. При моём появлении в кабинете Медведя сам хозяин кабинета приветствовал меня стоя, что вызвало немалое удивление у собравшихся. Кто-то, конечно, слышал о вчерашней расправе над торговцем детьми, но мало этому верили. Да и на вид я явно не дотягивал до матёрого волчары, каким меня, наверное, представляли, хотя и выгляжу старше своих нынешних лет. Ребятки, не волк я. Я – Дракон.

После того как начальник УНКВД Медведь представил меня собравшимся как личного порученца товарища Сталина с самыми широкими полномочиями, начались доклады командиров опергрупп. Всего за прошедшую ночь было ликвидировано больше десятка различных притонов, в половине из которых были дети в качестве игрушек для извращенцев. На месте было уничтожено больше сотни завсегдатаев и содержателей этих заведений. Все были предварительно допрошены, дети освобождены и отправлены в один из интернатов, куда в срочном порядке направили медиков и дополнительный персонал. На данный момент проводились вторичные, как их назвали, аресты по местам проживания посетителей борделей.

Я вынес предложение активнее привлекать сотрудников уголовного розыска. Уж кому как не им знать о всех злачных местах города. Кроме того, я распорядился в срочном порядке немедленно привлечь по возможности в каждую группу фотографа, а ещё лучше – кинооператора и тщательно фиксировать на плёнку все действия. Также отдал приказ все притоны, где будут обнаружены дети-рабы, зачищать по жёсткому варианту, невзирая на должности, после экспресс-допроса. Всё с фото- и кинофиксацией. Всех остальных – в камеру для последующей фильтрации. Рецидивистов, по усмотрению сотрудников УгРо, либо сразу в расход, либо в камеру.