Красный дракон. Китай и Россия в XXI веке

Если Россия самая холодная страна в мире, то Китай — самая многонаселенная. Огромное количество и преимущественно сельский состав населения определяют китайскую специфику в том, что касается экономики китайского пути (внутренних источников накопления и способов распределения национального богатства). Источник стартового, без внешних займов, накопления капитала народного хозяйства страны в Китае кроется, по сути, в добровольной (мобилизованной интересами семьи) интенсификации труда громадного сельского населения, а также в климате, дающем до трех урожаев в год.

В России состав источников накопления другой. — Во всяком случае, дополнительный налог "на климат и расстояния" для финансирования экономического чуда в городе с куда менее продуктивной и совсем теперь малолюдной русской деревни явно взять не удастся.

Китайское руководство каждый раз, когда примеряло на себя "городские" иностранные идеи; конечно, видело всю реальность своего огромного сельского населения, а потому, когда было разумно и не поддавалось на иностранные соблазны универсальных, якобы применимых для всех времен и народов принципов, шло своим собственным, китайским путем.

[Другой резон состоит в том, что Китай — это национальный монолит. 95 % населения — китайцы (хань), тогда как Россия — конгломерат народов, где русских хотя и 80 % от численности населения, но правящей доминанты по крови нет. В Китае именно ханьская национально-культурная доминанта определяет китайскую специфику в политике, а именно: сплошную вертикаль власти единой ханьской бюрократии. В России же принципиальный характер имеет национально-культурное разнообразие, что в конструкции власти определяет аристократический принцип отбора и удержания людей в составе правящей знати. В Китае аристократии нет, и бюрократия всегда остается бюрократией, поднимается по прямой лестнице рангов и должностей, дисциплинированно служит государству, деспотично в лоб продавливает исполнение приказов, и даже взятка подталкивает процесс к назначенной высшим начальством цели. ^В России же державный прогресс делают, как правило, обходным маневром подвижники-аристократы, опирающиеся на ближний круг свояков и ставленников. А от командной вертикали бюрократов для ускорения общего дела большого толка нет. Созидание всегда обременительно. И на местах российские бюрократы либо гасят порыв благого приказа статьями, пунктами, параграфами других нормативных актов, либо, завидуя успехам аристократически "лично годных", уравниваются с ними за счет взяток. Работая на себя, разрешают или запрещают все, отклоняющееся от вектора, заданного приказом сверху. И так не столько мобилизуют и концентрируют, сколько распыляют, поглощают и тормозят деловую активность.

Важную особенность китайского пути всегда составляла демонстрация силы, серьезности намерений действовать, как фактора и острастки направленной вовне и духовной мобилизации внутри китайского общества, его сплочения вокруг власти. Собственно действия с применением силы — вторичны. "Винтовка рождает власть", — любимый лозунг Мао Цзэдуна. Китайский "контрудар в целях самообороны" по Вьетнаму 17 февраля 1979 года — врт с чего начались на практике реформы Дэн Сяопина.

В России же меры не знают, и сила не столько демонстрируется, сколько применяется, причем, как правило, чрезмерно и лишь после очень долгого сосредоточения.

Мао Цзэдун, сам выходец из горной деревни, должно быть, хорошо понимал крестьян и в своей деятельности был прежде всего китайцем, а уж потом марксистом. Мао расширил европейское, западное учение Маркса, добавив концепцию построения социализма в полуколониальной и полуфеодальной стране. Свою теорию "демократической революции" и "диктатуры народа" (а по сути, диктатуры компартии) он построил на четком понимании национальных реалий и традиции аграрного Китая, что привело к успеху на практике.