Красный дровосек (СИ)

Избитого и запуганного до животного состояния профессора вернули лишь через две недели. Сам по себе этот факт был чудом, обычно редко какого человека отпускали после таких допросов. Лев Борисович не мог смотреть в глаза своим коллегам, практически на всех их он дал обвинительные показания. Их преступная группа, была полностью составлена из интернациональной команды шпионов различных государств под одной крышей, жаждущих свержения самого правильного строя, и физического уничтожения его руководителей. Немыслимых трудов стоило куратору вернуть его из застенок, его судьба сама висела на волоске в эти дни, но он смог доказать его невиновность и незаменимость для нужного дела.

Коллеги лечили своего руководителя всеми доступными способами, сам он ужасно постарел и сильно сдал, человек был морально раздавлен и сломлен. Ни о какой работе на прежнем уровне не могло быть и речи. Иван Максимович был вынужден добиться назначения нового научного руководителя, Лев Борисович оставался при проекте почетным консультантом, его друзья не теряли надежды, что старик еще нейдет в себе силы жить и работать дальше.

Давно написанное письмо в эти дни, наконец было рассмотрено адресантом. Максимова вызвали на прием в высокий кабинет и предоставили три часа на обстоятельный доклад. Прием не был теплым, но и никаких обвинений выдвинуто не было. Куратор старался держаться убедительно, излучать уверенность и позитив, при этом не совсем еще понимая, куда склонится чаша весов в решении руководства.

Наконец, генеральный секретарь поинтересовался выполняется ли его неукоснительное распоряжение о том, что добровольцы, сознательно участвующие в проекте, не должны быть на положении лабораторных грызунов, и обладать максимальной информацией о целях и задачах эксперимента? Иван Максимович на миг потерял словарный запас, и волнуясь, с трудом выдавил из себя.

- Неу-коснительно соблюдается, товарищ Сталин.

- Ну-ну, что-то вы товарищ генерал, бравый вид потеряли. Выпейте водички.

Вождь указал глазами на графин и проследил за тем, как не рискнувший ослушаться нквдшник наливает в стакан глоток воды.

- Простите, товарищ Сталин, события последних дней дали свой отпечаток. Ведущего специалиста несправедливо задержали и избиениями выбили признательные показания... я не столько за себя переживаю. Поймите- нельзя дать погибнуть такому делу, это же диверсия!

Сталин усмехнулся в усы.

- Не будем разбрасываться такими словами. Товарищи обязаны были провести проверку, чтобы исключить малейшую опасность... да и вы, ведь смогли доказать его невиновность?

- Смог, но каким трудом! И работа, работа фактически встала на эти две недели...

- Это плохо, выношу вам за это взыскание, работа должна продолжаться несмотря ни на что.

- Есть! Разрешите идти?

- Идите, и подготовьте мне свои предложения по поводу этих новых сотрудников ведомства. Наши герои должны жить как достойные специалисты социалистического государства.

Перед новым годом Андрей дождался приезда Веры в Москву, ему выдали двухкомнатную квартиру для молодой семьи. С девушкой он расписался законным браком после рапорта на имя куратора. Вера прошла собеседование и ее очень подробно расспросили о прошлом и проверили всю подноготную. Жена конечно узнала все лишь в общих чертах, а муж обрел легенду, которой должен теперь соответствовать, как и званию младшего лейтенанта госбезопасности.

Молодые люди хоть и испытывали тревогу, но были счастливы, оказавшись наконец вместе.

========== Белый барон ==========

На рыночной площади горели огромные костры. Армия освободителя Урги громила лавки китайцев и кидала их содержимое в общие кучи, все без разбора: деньги, товары, мебель, трупы пытающихся сопротивляться людей. Несмотря на жесткий запрет барона на грабежи, лихие люди не упускали возможностей, самые дикие демоны вырывались наружу творя разнообразное насилие. Азиатская дивизия две недели "наводила порядок" в освобожденном городе. Конники гоняли по улицам немногочисленных евреев, устраивались жестокие казни и пытки, тут и там тела мужчин и женщин болтались на виселицах. Одного из юношей, заподозренного в связи с коммунистической ячейкой зажарили живьем в печи для приготовления хлеба.