Красный флаг: история коммунизма

Первые признаки перемен можно было заметить уже в последние годы Мао. Официально Культурная революция продолжалась до самой его смерти, и ее принципы твердо защищали четверо ее главных сторонников, включая супругу Мао, Цзян Цин. Однако к 1969 году армия под руководством Линь Бяо положила конец ультрареволюционной фазе Культурной революции, а после падения самого Линь Бяо в 1971 году[801] политика вступила в период тревожного спокойствия. Соглашение с Соединенными Штатами в 1971 году[802] показало, что Мао пересматривал свою стратегию, и реабилитация прагматика Дэн Сяопина и назначение его на пост вице-премьера подтвердили перемены.

Немногое могло случиться, пока Мао был жив, и действительно, к концу 1975 года радикалы стали успешно нападать на Дэна как на «ревизиониста» и «пособника капиталистов». Больной Мао выбрал своим преемником бесцветного Хуа Гофэна, лидера так называемой фракции «все, что угодно», главным принципом которой было «все, что бы ни сказал Мао, верно». Хуа все еще придерживался экономической политики 1950^_х и 1960-х, однако негативная реакция на Культурную революцию стала слишком сильна^{1179}. Он арестовал Цзян Цин и других членов печально известной «Банды четырех» и в 1977 году позволил Дэну вернуться на пост вице-премьера. Народное давление помогло Дэну реабилитировать жертв чисток, а затем он победил Хуа и его сторонников в конце 1978 года[803].

Дэн в 1978 году был в том же положении, что Хрущев в 1956-м. Он нуждался в критике прошлого, чтобы оправдать политические перемены, но знал, что если она зайдет слишком далеко, то может разрушить сам режим. Во время борьбы за власть наверху студенты разместили несколько так называемых дацзыбао («газета, написанная большими иероглифами») на стене к западу от площади Тяньаньмэнь, нападая на «все-что-угодников» и «Банду четырех». Дэн был очень рад этой народной поддержке со «Стены Демократии» — многие дацзыбао весьма ему льстили, — но предостерегал студентов от нападок на самого Мао. Но в 1979 году, когда критика стала более радикальной, он приказал принять жесткие меры. Дэн установил четкие границы перемен и ясно дал понять, что он не был либералом в политике.

Начатое Дэном соединение рыночных реформ с жестким политическим контролем, по существу, длится по сей день. «Четыре модернизации», как был назван этот проект, были продолжением идей ленинского НЭПа 1920-х. Они резко отличались от романтической коммунистической традиции реформ, начатой Хрущевым и при Горбачеве достигшей кульминации. У китайского руководства были перед глазами как успехи «азиатских тигров», так и уроки Культурной революции. Они пришли к выводу, что Мао, нападая на бюрократию и подстегивая массовую демократию «в низах», ускорил наступление гражданской войны и краха. Дэн был полон решимости не повторить его ошибку. Он настаивал на том, чтобы держать промышленных и партийных чиновников на своей стороне, склоняя их к сотрудничеству путем убеждения, а не прямой конфронтации.

Главной задачей программы Дэна было развитие экономики двойной направленности. Тяжелая промышленность оставалась бы под государственным контролем, партия не пыталась разрушить старую плановую иерархию кислотой рынка и демократии. Вместо этого она сеяла семена рыночной экономики на границе негибкого и неэффективного государственного сектора. Коммуны были упразднены, а частное сельское хозяйство, основанное на семейном труде, восстановлено. В то же время предприниматели могли открыть собственное дело (магазины, мелкие мастерские и фабрики) с низкими ставками налогообложения и правом найма и увольнения. Произошел всплеск частного предпринимательства, и к концу 1980-х менее 40% национального дохода поступало из государственного сектора — уровень, сопоставимый с Францией и Италией. Скоро чиновники, управляющие государственной промышленностью, стали волноваться о конкуренции со стороны частного предпринимательства. Однако они не пытались саботировать реформы в частном секторе, как можно было бы ожидать, так как Дэн пошел на решающую уступку: государственным менеджерам разрешалось основывать частные фирмы около государственных предприятий и использовать часть их доходов. Чиновники, от которых можно было бы ожидать сопротивления рыночным реформам, таким образом получили личную заинтересованность в их успехе^{1180}. В то же время ряд «особых экономических зон» получил разрешение предлагать иностранным инвесторам привилегированные налоговые и таможенные условия. Рынок, который изначально рассматривался как младший партнер государства, начал брать верх.