Красный Франкенштейн. Секретные эксперименты Кремля

Все было бы хорошо, если бы не одно «но». В суматохе, вызванной провокацией Ауссема, Илья Иванович Иванов потерял бдительность, которая должна быть присуща любому советскому человеку в буржуазной стране. В Москве большое беспокойство вызвала небрежность, с которой относился профессор к ведению собственной переписки. Эту оплошность поставили на вид первому секретарю полпредства СССР во Франции Тихменеву, отвечавшему за соблюдение государственной тайны по линии Спецотдела ОГПУ. В письмах профессора Иванова часто мелькали такие слова, как СНК, Кремль, Химотдел РККА, отравляющие вещества, семенные железы. А с той корреспонденцией, которая направлялась им в Москву обычным par avion, стали происходить какие-то странные вещи в тот момент, когда в Варшаве почтовый груз перебрасывали из одного аэроплана в другой.

И вот 21 сентября 1926 года, когда, как казалось, гроза над Ивановым уже улеглась, первый секретарь посольства Тихменев получил нагоняй. «Работа профессора Иванова, – напоминали сотруднику ОГПУ из Москвы, – ведется на специально ассигнованные средства и одновременно с научным значением представляет практический интерес. В последнее время письма профессора Иванова, получаемые обычной почтой из Варшавы, хотя на конвертах стоит Par avion, приходят в поврежденном виде. Кроме того, сам профессор Иванов сообщает в них сведения и подробности о своей работе, ознакомление с которыми посторонних лиц нежелательно.

В интересах дела прошу Вас срочно передать профессору Иванову, что в его переписке с Академией наук СССР и Комиссией СНК СССР по содействию работам Академии наук СССР, а равно и с другими учреждениями и отдельными лицами необходимо по возможности воздержаться от указания каких-либо подробностей, касающихся его работы. В случаях когда избежать подробного изложения вопроса нельзя, следует посылать почтой через официальные органы СССР за границей»13.

3

Профессор уже начал паковать чемоданы, как его постиг серьезный удар. Из Гаваны, из поместья Палатино, пришла срочная телеграмма. Госпожа Абреу сообщала о трагедии, разыгравшейся в ее питомнике: погибли все самцы шимпанзе и орангутанг.

В послании в Кремль, отправленном 3 сентября управляющему делами Совнаркома Горбунову, Иванов сообщил: «Во-первых из большого на днях полученного от владелицы обезьянника на Кубе письма выяснилось, что литературные данные не весьма точно отвечают настоящему составу обезьянника. Так, из 2 взрослых шимпанзе-самок, дающих детей, осталась одна, которая кормит и под опыты раньше лета будущего года дана быть не может. 8 взрослых самок шимпанзе (около 9 лет) еще не вполне созрели и наступление признаков зрелости половой ожидается не ранее весны 1927 года. Взрослый самец шимпанзе (25 лет), отец нескольких молодых, как раз заболел водянкой яичек и также будет вылечен, под опыты не годится»14.

Но что самое печальное, хозяйка питомника открыто сообщала «о своих опасениях скомпрометировать себя в глазах людей ее круга»15. Иванов предполагал, что кубинка подверглась угрозам со стороны членов ку-клукс-клана. Они писали анонимные письма и на адрес профессора в Институт Пастера. Эти послания наводнили его почту сразу после 5–7 августа, когда ку-клукс-клан провел масштабный марш на Вашингтон. Порой они содержали даже карикатуры, изображавшие Иванова в обнимку с обезьяной, подписанные: «Русский профессор едет в Америку, чтобы жениться».

В действительности причина отказа от эксперимента по гибридизации, видимо, находилась в несколько неожиданной для Ильи Ивановича плоскости, но он о ней даже не подозревал. Вот что сообщал о мадам Абреу Бернгард Гржимек: «Она разводила шимпанзе в неволе и твердо придерживалась мнения, что у этих столь похожих на людей животных непременно тоже должны быть “бессмертные души”. Поэтому она построила в своем имении часовню и посещала службу вместе со своими воспитанниками…»16

11 января 2011 года, находясь в Гаване, я посетил имение Розалии Абреу и видел эту часовню, где когда-то она причащалась вместе с обезьянами. Для набожной мадам Абреу ее отказ был естественным. Поддавшись уговорам дирекции Института Пастера, уважая маститых ученых, она все же предпочла уклониться от рискованного эксперимента.

Сегодня изящная вилла Палатино пришла в упадок и совершенно не поддерживается властями Кубы в должном виде. Здесь расположился Дом юного железнодорожника. Роскошные французские витражи господствовавшего в начала XX века стиля ар-нуво частью разбиты, а обстановка внутреннего убранства серьезно пострадала от осоветившихся островитян. Самой мадам Абреу посвящена лишь маленькая комнатка с вырезками из газет. И кажется, никогда не было этой весьма экстравагантной дамы и ее приматов-единоверцев…

За первым ударом из Гаваны Иванова настиг и второй: американцы, на которых рассчитывал Кальметт, провалили лекции в обществах атеистов. Часть слушателей была шокирована предстоящими опытами, а на квартиру Иванова в Париже посыпались новые письма, полные брани и угроз физической расправы от членов ку-клукс-клана.