Читаем Красный гаолян полностью

Тягловый скот привязали к нескольким десяткам столбов неподалёку от газона, прямо под ними плескалась лужа их собственной вонючей мочи. Лошади раздували ноздри и фыркали, а мулы грызли деревянные столбы. Лошади жевали стебли гаоляна. У мулов начался понос. Лохань, спотыкаясь на каждом шагу, влетел в табун. Он учуял родной запах двух наших больших чёрных мулов, увидел знакомые силуэты и бросился к ним, чтобы освободить своих страдающих друзей, но мулы, эти неразумные твари, развернулись к нему задом и принялись лягаться, высоко вскидывая копыта.

Дядя Лохань забормотал себе под нос:

— Чёрненькие, убежим вместе!

Мулы бешено крутились туда-сюда, оберегая свою территорию. Почему-то они не узнали хозяина. Дядя Лохань не ведал, что его облик изменился из-за нового для мулов запаха запёкшейся крови и вида затянувшихся ран. Дядя Лохань в расстроенных чувствах сделал шаг вперёд, и мул лягнул его копытом прямо в пах. Старик отлетел в сторону и упал на бок, не чувствуя половину тела. Мул продолжал лягаться, высоко задрав зад, копыта сверкали, словно серпы луны. В паху у дяди Лоханя всё отекло и горело огнём, появилось ощущение, будто он придавлен тяжёлым грузом. Он попробовал подняться, но упал, а упав, снова поднялся. В деревне снова закукарекал тонким голосом петух. Тьма начала постепенно отступать, три звезды сияли ещё ярче, освещая искрящиеся зады мулов и их глазные яблоки.

— Твари вы этакие!

Дядя Лохань впал в ярость и начал, скособочившись, ходить вокруг в поисках чего-нибудь острого. В канале, который рыли для отведения воды, он нашёл железную лопату. Лохань разгуливал по территории, громко ругаясь, позабыв о людях и сторожевой псине всего в сотне шагов от него. Он чувствовал себя свободным, ведь свобода — это отсутствие страха. Красное марево на востоке поднималось и рассеивалось, гаоляновое поле в предрассветный час казалось таким безмолвным, словно в любую минуту эту тишину может разорвать взрыв. Дядя Лохань двинулся навстречу заре прямиком к своим двум чёрным большим мулам. Он ненавидел этих тварей до мозга костей. Мулы стояли тихо и не двигались. Дядя Лохань поднял лопату, прицелился одному из мулов в заднюю ногу и изо всех сил ударил. Холодная тень упала на ногу мула. Животное пару раз качнулось из стороны в сторону, а потом из его пасти вырвалось громкое ржание, в котором смешались возмущение и страх. Сразу вслед за этим раненый мул высоко задрал зад и обдал фонтаном горячей крови лицо дяди Лоханя. Тот увидел слабое место и ударил мула по другой ноге. Чёрный мул охнул, его круп постепенно опустился, потом мул внезапно осел на землю, всё ещё опираясь передними копытами, его шею сдавливали поводья, а из пасти вырвалось воззвание к светлеющему серо-синему небу. Тяжёлый зад животного прижал лопату к земле, дядя Лохань присел на корточки, рванул изо всех сил лопату и почувствовал, что лезвие застряло в бедренной кости животного. Второй мул тупо пялился на рухнувшего товарища и жалостливо ржал, словно бы плакал и просил пощады.

Дядя Лохань с лопатой в руках пошёл на него, мул попятился, верёвка натянулась, готовая порваться, деревянный кол затрещал. Из огромных, с кулак, глаз мула лился тёмно-синий свет.

— Испугался, гад? И где теперь твой грозный вид? Тварюга! Неблагодарная продажная скотина! Предатель, мать твою!

Яростно ругаясь, дядя Лохань ударил лопатой, целясь в прямоугольную морду чёрного мула, но промазал, и железный заступ застрял в деревянном столбе. Он подёргал черенок, покрутил во все стороны и только тогда вытащил лопату. Чёрный мул боролся изо всех сил, выгибая задние ноги, словно лук, а облезлый хвост с шуршанием подметал землю. Дядя Лохань прицелился в морду мулу — бац! — и лопата попала прямо в центр широкого лба, лезвие ударилось о крепкую кость и задрожало, вибрация передалась через черенок на руки дяди так, что они онемели. Чёрный мул не издал ни звука, его копыта дрожали, ноги заплетались; в конце концов животное не выдержало и рухнуло на землю, словно обвалившаяся стена. Верёвка порвалась, один конец болтался на коновязи, а второй обвился вокруг морды мула. Дядя Лохань молча стоял, опустив руки по швам. Блестящая лопата торчала из головы мула, указывая прямо в небо. Поодаль лаяла собака, кричали люди. Рассвело. Над восточной стороной гаолянового поля показалась кроваво-красная дуга; солнечные лучи попадали прямёхонько в полуоткрытый рот дяди Лоханя, похожий на чёрную дыру.

4

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека китайской литературы

Устал рождаться и умирать
Устал рождаться и умирать

Р' книге «Устал рождаться и умирать» выдающийся китайский романист современности Мо Янь продолжает СЃРІРѕС' грандиозное летописание истории Китая XX века, уникальным образом сочетая грубый натурализм и высокую трагичность, хлёсткую политическую сатиру и волшебный вымысел редкой художественной красоты.Р'Рѕ время земельной реформы 1950 года расстреляли невинного человека — с работящими руками, сильной волей, добрым сердцем и незапятнанным прошлым. Гордую душу, вознегодовавшую на СЃРІРѕРёС… СѓР±РёР№С†, не РїСЂРёРјСѓС' в преисподнюю — и герой вновь и вновь возвратится в мир, в разных обличиях будет ненавидеть и любить, драться до кровавых ран за свою правду, любоваться в лунном свете цветением абрикоса…Творчество выдающегося китайского романиста наших дней Мо Яня (СЂРѕРґ. 1955) — новое, оригинальное слово в бесконечном полилоге, именуемом РјРёСЂРѕРІРѕР№ литературой.Знакомя европейского читателя с богатейшей и во многом заповедной культурой Китая, Мо Янь одновременно разрушает стереотипы о ней. Следование традиции классического китайского романа оборачивается причудливым сплавом СЌРїРѕСЃР°, волшебной сказки, вымысла и реальности, новаторским сочетанием смелой, а РїРѕСЂРѕР№ и пугающей, реалистической образности и тончайшего лиризма.Роман «Устал рождаться и умирать», неоднократно признававшийся лучшим произведением писателя, был удостоен премии Ньюмена по китайской литературе.Мо Янь рекомендует в первую очередь эту книгу для знакомства со СЃРІРѕРёРј творчеством: в ней затронуты основные РІРѕРїСЂРѕСЃС‹ китайской истории и действительности, задействованы многие сюрреалистические приёмы и достигнута максимальная СЃРІРѕР±РѕРґР° письма, когда автор излагает СЃРІРѕРё идеи «от сердца».Написанный за сорок три (!) дня, роман, по собственному признанию Мо Яня, существовал в его сознании в течение РјРЅРѕРіРёС… десятилетий.РњС‹ живём в истории… Р'СЃСЏ реальность — это продолжение истории.Мо Янь«16+В» Р

Мо Янь

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги