Красный Герцог

Выйдя на улицу, они действительно увидели грузовик, и даже не один. Вся дорога перед госпиталем была уставлена похожими друг на друга машинами. Массивные грузовики стояли, ожидая, что их наполнят новобранцами. Генрих шел позади всех, и когда настала его очередь залезть в машину, его остановил солдат, стоящий рядом. Он ладонью ткнул Генриха в грудь, показав, чтобы тот остановился. Выполнив этот приказ, Генрих потерял из виду Вольфганга и других парней, которых он хоть и не знал, но запомнил их лица, и хотел держаться рядом с ними. Они погрузились в грузовик, который уехал, оставив Генриха наедине с теми, кого он не знал.

Затем, подъехал следующий грузовик, внутрь которого первым зашел Генрих. Грязный, темный и вонючий — именно таким была машина изнутри. Находясь там, Генрих морщился от отвращения — рушились все светлые мечты и мысли о возможной военной карьере. Он окончательно решил не задерживаться в этой грязи. Вслед за ним заходили и другие люди: они садились рядом и напротив, молча смотря или в пол, или в заднюю часть грузовика, откуда ещё можно было видеть яркий свет.

Машина резко сорвалась с места, из-за этого все находящиеся внутри пассажиры чуть не упали на пол. Можно было только догадываться, как долго, и как далеко они будут ехать. В неприятной обстановке, где все они находились, время тянулось слишком долго. Кто-то засыпал, кто-то моргал и не понимал, что происходит, теряясь между сном и явью. Все они оказались в одной темнице вне времени. Вернуться из неё им удалось только тогда, когда машина также резко остановилась, и все снова с трудом едва не лишились места.

На фоне дневного света, — что было видно в конце грузовика, — показался человек. Он сказал всем выходить, после чего все начали покидать кузов машины. Теперь Генрих шел последним. Ему не нужно было первым видеть новую обстановку и куда-то идти, ведя за собой остальных, теперь он мог положиться на тех, кто спереди. Выйдя на свежий воздух, Генрих оказался на железнодорожной станции, где находился большой поезд. Посмотрев вдаль этой машины, Генрих никак не мог увидеть её конца. Она казалась бесконечно длинной. Посреди этой станции он видел огромную толпу людей — это были рекруты из госпиталя. Генрих пытался найти среди этой толпы своих соседей, но никак не мог этого сделать. Толпа стояла и ожидала дальнейших обещанных им указаний. Люди в ней бурно общались друг с другом, но только не Генрих; ему оставалось только отгородиться от всех, ожидая в одиночестве дальнейших приказов.

Долго ждать не пришлось. Другие грузовики приходили на свою остановку быстро, и также не сбавляя темп выходили другие новобранцы. Когда вышел последний из них, то на крышу поезда забрался человек, одетый так же, как и Манфрэд, но это был не он. Это был человек, которого Генрих никогда не видел — скорее всего, другой офицер. После осмотра площади, которую заполонили новобранцы, этот человек поднял палку и несколько раз ударил по крыше поезда. Эти удары были громкими и мигом разнеслись по всей станции. Их услышали все, кому они предназначались. Офицер на крыше откинул палку в сторону и начал громко говорить в сторону толпы:

— Слушайте внимательно! повторять не буду! Садитесь в вагоны по пятьдесят человек в каждый. К каждому такому вагону будет привязан смотритель, который будет следить за вами! По прибытию, вы будете сформированы в отряды и будете представлены своим офицерам! Дальнейшие приказы и обучение будут проходить в лагере! Сейчас идите на посадку! Те, кто откажется садиться, будет отправлен в штаб на разъяснительную беседу!

Его громкая речь была четкой и слаженной. Предложения были легки и понятны для восприятия. Они казались заранее заученными. Либо их обладатель имел сильную харизму и крайне редкую способность к ораторскому мастерству, либо Генрих был так взволнован, что на пределе возможностей улавливал всё, что угодно. Когда офицер закончил говорить, двери вагонов поезда открылись, и в них начали втискиваться люди. Генрих рассматривая потоки людей, пытался найти Вольфганга, чтобы попробовать пробраться к нему, дабы вместе поместиться в одном вагоне. Мимо него ходили люди, толкая его плечами. Вольфганг так и не появился в поле зрения. Поняв бессмысленность всех надежд, что оставались у Генриха, он молча пошел к одному из дальних вагонов.