Красный камень (сборник)

- Но первым полечу именно я! - самоуверенно ответил кирасир, выпивая свое вино. - Немцы до сих пор по-настоящему не брались за это дело. Они все еще не могут понять его полезности. Жизнь еще не выдвигала перед ними этой задачи. Нам, немцам, нужно прежде всего поверить в жизненную необходимость того или иного дела, чтобы начать его делать. А тогда уже для нас не существует невозможного. Такова наша натура, мадам. Но теперь настают новые времена. Границы наших потребностей практически отодвигаются в бесконечность. Скоро не будет ничего, что не было бы нужно нашей стране, а тогда не останется и трудностей, которых не смог бы преодолеть гений нашего народа. Дело, начатое сегодня немецкими солдатами на полях Франции, придется заканчивать немецким ученым в кабинетах и немецким инженерам на фабриках. Благодаря нашему оружию строится новая Европа; благодаря нашей технике будет построен новый мир!..

Ротмистр вдруг умолк, задумался.

А Бианка, у которой от выпитого вина немного кружилась голова, снова рассмеялась:

- Вы, пожалуй, забежали слишком далеко вперед, мой офицер! Хоть я и не француженка, но я люблю Францию и верю в ее силы. Не знаю, что сделали французы в области воздухоплавания, но уверена, что если человечеству суждено когда-либо сесть на воздушный корабль, то добьются этого именно французы, и никто другой. Эта область принадлежит им. Для французов наука - искусство. В этом их сила…

- Неплохо сказано, мадам. Но я отвечу вам: для немцев искусство - наука. И в этом наша сила. Именно поэтому я так уверенно приглашаю вас совершить полет на моем воздушном корабле - в полном смысле этого слова, таком, который будет летать, куда вы прикажете, не боясь ветра и не внушая опасений за жизнь аэронавтов. Назначим это свидание, мадам, лет этак… через двадцать. Сегодня - семьдесят первый год, двадцать пятое марта. Давайте же назовем двадцать пятое марта тысяча восемьсот девяносто первого года. Место? Пусть оно будет нейтральным - на всякий случай. Мало ли что предстоит пережить нашим странам! Скажем: Боденское озеро, граница Швейцарии. Я жду вас там ровно через…

Он не успел договорить, так как в зал с криками и топотом ворвалась группа офицеров.

- О-ля-ля! Наш граф не терял здесь времени даром! Мы мокнем и трясемся в седлах, а он покоряет француженок. Фердинанд, это не по-товарищески!

- Господа! - крикнул ротмистр, стараясь покрыть своим голосом шум. - Беседа имеет чисто научный характер! Мадам отдает предпочтение французской науке. А я взял на себя смелость доказать превосходство наших знаний. Так как речь шла об аэронавтике, то мне пришлось пригласить мадам на прогулку в моем собственном воздушном корабле. Вас, господа, я приглашаю в свидетели этой прогулки двадцать пятого марта тысяча восемьсот девяносто первого года. Не скоро, не правда ли? Но мне нужно еще кое о чем подумать. Итак, за встречу, господа!

- Гип-гип-урра! Фердинанд записался в ученые! Вот они, кирасиры его величества, - знай наших! Да здравствует кирасирский аэронавт!

Зал дрожал от криков и хохота. Каски и палаши со звоном полетели на подоконники.

Трясущийся от волнения Ленуар воспользовался суматохой и, подхватив под руку жену, утащил ее наверх.

Долго ворочался он в эту ночь с боку на бок около вскрикивавшей и смеявшейся во сне Бианки. Чуть не до утра снизу доносился шум офицерской попойки.

Ни свет ни заря, едва Ленуар уснул, дом опять наполнился топотом и криками. С улицы доносился звонкий голос военной трубы. Денщики бегали по коридору, таская вьюки с офицерским добром. На площади перед гостиницей слышались ржание, стук подков, бряцание оружия, крики команды. Бианка выскочила из постели и, как была - в одном чепце и рубашке, - подбежала к окну. Эскадрон собирался. Взводы строились на площади. Вахмистры объезжали строй. Кони нетерпеливо топтались под тяжелыми всадниками. Бородатые красные лица, медные орлы на касках…

Увидев, что Бианка прильнула к стеклу, Ленуар нехотя вылез из-под одеяла и, натянув халат, подошел к ней.

Как раз в это время вестовой подал к подъезду ярко-рыжего гунтера. Конь нетерпеливо бил землю и мотал головой. Из гостиницы, не спеша натягивая тугие перчатки, вышел давешний ротмистр. Он внимательно оглядел седловку, взял у вестового поводья, уверенным движением вдел ногу в стремя и вскочил в седло.

- Этакий конюх! Тоже воздушные корабли строить собрался! - желчно пробормотал Ленуар. - Нечего смотреть, идем спать…

Но, не помня себя, Бианка толкнула оконную раму.

- Господин ротмистр, не забудьте про свидание! - закричала она, высунувшись из окна.

- Ты с ума сошла!..

Но офицер уже услышал Бианку.

- Я никогда не забываю о свиданиях с дамами! - весело крикнул он в ответ.

- Позор, какой позор! - шипел Жан.

Он сердито захлопнул окно и поспешно полез под одеяло, надвигая на уши ночной колпак: в комнате стало очень холодно.

Эскадрон построился. Раздалась команда. Четыреста подков звонко зацокали по булыжнику.

Дрожа от негодования и холода, Ленуар ворчал:

- Тевтон, настоящий дикарь! И еще говорит о какой-то науке, лошадник несчастный.

А Бианка все стояла у окна.