Красный корсар

— Хватит об этом, — прервал Уайлдер, видимо, сильно взволнованный горестными воспоминаниями о далеком прошлом. — Вы оба знаете, что нас разлучит только смерть, если, конечно, вы сейчас сами не пожелаете расстаться со мной. Знайте же, что я решился на одно отчаянное предприятие, которое легко может погубить и меня и всех, кто станет мне сопутствовать. Мне не хочется расставаться с вами, друзья, ибо разлука может оказаться вечной, но в то же время вы должны знать опасности, которые вас ожидают.

— А по суше еще много придется ходить? — напрямик спросил Фид.

— Нет. Все дело, каково бы оно ни было, придется делать на море.

— Тогда доставайте свои корабельные книги и найдите место, где нарисовать два скрещенных якоря — знак, который заменяет все буквы двух слов «Ричард Фид».

— Но все же, когда ты узнаешь…

— А мне знать ни к чему, мистер Гарри. Разве мало я с вами плавал, когда мы узнавали маршрут после того, как распечатывали конверт с приказом? Неужели теперь я изменю долгу и не доверю вам свой старый остов? А ты, Гвинея, что скажешь? Плывешь с нами? Или высадить тебя на берег, вон там, на низком мысу, и оставить сводить знакомство с ракушками?

— Мне и с вами хорошо, — пробормотал негр, как всегда всем довольный.

— Да, да. Гвинея — он вроде как баркас каботажников: все время тащится в вашем кильватере, мистер Гарри. А я вот частенько выхожу на траверз вашему клюзу [37] или врезаюсь носом вам в корму. Во всяком случае, оба мы, как видите, плывем с вами и всеми условиями вполне довольны. А теперь скажите нам, что нужно делать, и никаких больше разговоров.

— Не забывайте: я вас предупреждал, — ответил Уайлдер. Он понимал, что преданность его спутников беспредельна и ни в каком поощрении не нуждается, и по длительному и суровому опыту знал, как слепо он может полагаться на их верность, несмотря на те или иные слабости, присущие таким людям, как они. — Помните, о чем я вам говорил. А теперь гребите к судну, что стоит на рейде.

Фид с негром быстро исполнили приказание, и шлюпка понеслась по волнам между островком и берегом, который по сравнению с ним казался материком. Приблизившись к кораблю, гребцы стали работать веслами слабее, а затем и вовсе их положили: Уайлдер предпочитал, чтобы шлюпку медленно несло течением к судну, ибо он хотел хорошенько осмотреть его, прежде чем взойти на борт.

— Вам не кажется, что на нем абордажные сетки [38] подтянуты к снастям? — спросил он, понизив голос, чтобы его не слышали на судне, и с большим интересом дожидаясь ответа.

— По-моему, да, — ответил Фид. — У работорговцев совесть всегда немножко нечиста, и они не очень-то смелы, разве что когда охотятся за каким-нибудь молодым негром на побережье Конго. Ну, а в такую ночь, при береговом ветре и ясном небе, столько же шансов на то, что сюда заглянет французский корабль, сколько на то, что меня назначат лордом, адмиралтейства, а это, очевидно, произойдет не скоро — король пока еще не слишком хорошо осведомлен о моих заслугах.

— Но эти ребята, несомненно, готовы устроить весьма теплую встречу любому, кто захотел бы взять их на абордаж! — продолжал Уайлдер, привыкший к цветистым сравнениям, которыми Фид любил пересыпать свою речь. Нелегко захватить судно, так хорошо подготовленное к бою, если только команда его состоит из настоящих людей.

— Могу поручиться, что очередная вахта в полном составе дремлет там сейчас прямо у пушек, а с кат-балки [39] и гакаборта [40] все отлично просматривается. Однажды на «Гебе» сидел я с подветренной стороны на ноке [41] рея и вот вижу, с юго-запада движется на нас из открытого моря парус…

— Тс-с! На палубе зашевелились!

— Ясно, зашевелились: кок рубит плашку и, наверно, капитан потребовал ночной колпак [42].

Но тут голос Фида был заглушен зычным окликом с корабля, похожим на рев морского чудовища, внезапно высунувшего голову из воды. Впрочем, наши искатели приключений сразу сообразили, что это всего лишь обычный способ окликать любую шлюпку. Уайлдер встал во весь рост и ответил.

— Это еще кто? — раздался тот же странный голос. — На нашем судне никто так не отвечает. Где вы?

— У вашего бакборта [43], ближе к носу, в тени.

— А что вы там делаете, у меня под носом?

— Разрезаю волны кормой, — ответил после минутного колебания Уайлдер.

— Что это за дурень к нам дрейфует? — проворчал тот, кто их окликнул. — А ну-ка, давай сюда мушкет, и посмотрим, нельзя ли добиться от него ответа поучтивей.

— Отставить! — донесся из какой-то отдаленной части судна спокойный, повелительный голос. — Все в порядке. Пусть они подойдут.

Человек на носу корабля велел им подойти, и разговор прекратился. Только теперь Уайлдер обнаружил, что оклик относился к другой лодке, которая была еще далеко, и что он слишком поторопился ответить. Но, сообразив, что отступать уже поздно, и действуя соответственно ранее принятому решению, он велел своим спутникам повиноваться.