Красный космос

Вселенная великих коммунистических цивилизаций, объединенных в то, что Антипин прозорливо назвал Великим Кольцом, словно бы приняв своим фантастическим слухом из космоса благую весть, чудом прорвавшуюся сквозь почти неодолимый барьер некрополя, – космос полон жизни, космос полон разума, человек космический и человек коммунистический на самом деле – синонимы! И в этом добровольном союзе космических республик нет старших и нет младших, нет главных и нет подчиненных. Есть союз равных, занимающих свои места в Великом Кольце.

И этот космос так же кипит великими стройками, преобразующими костную природу мироздания, как кипит стройками любая страна коммунизма. Коммунизму присуща масштабность деяний. И лишь злобные порождения некрополя привычно клевещут, что коммунизм сродни тоталитарным царствам древности, возводившим пирамиды единственно во славу своих фараонов, не считаясь с интересами простых людей и уж тем более – рабов. Клевещут, не понимая, что сама природа человека – космических масштабов, и не антропность Вселенной сделала возможным достижение эволюцией вершины развития через слепой перебор вариантов и мучительное усекновение тупиковых и опасных ветвей – вершины человека, который есть ее универсальное порождение, на какой бы планете ни зарождалась жизнь. Наоборот, именно человек эманацией поля коммунизма, фундаментальной величиной, без которой невозможен ни разум, ни человек, обеспечивает тот космологический фактор, что ставил в тупик мыслителей прошлого, ломающих голову над феноменом соразмерности человека и Вселенной.

Расширение Вселенной под влиянием загадочного лямбда-фактора, который прозорливо ввел в своих уравнениях гениальный Эйнштейн, – есть приуготовление к тем недалеким по масштабам космоса временам, когда, реализовав планетарные инженерные проекты, превращающие колыбели жизни в стартовые площадки в околопланетное пространство, пройдя этап инженерии своих солнечных систем, а затем включая в проекты переустройства и ближайшие звездные системы, астроинженеры перейдут к галактическим и метагалактическим масштабам строительства, поспевая, а может, кто знает, и обгоняя скорость расширения границ мироздания.

«Марш» словно взбирался по космоисторической спирали развития цивилизаций, пролетая мимо колоссальных сооружений, назначение которых ни Зое, ни Армстронгу было неведомо, ибо цивилизации, их создавшие, столь далеко ушли в своем развитии от цивилизации Земли, что понадобятся сотни лет ученичества, прежде чем достигнутся понимание и возможность равноправного сотрудничества.

Но это – не приговор отставшим! Это – вызов и это – дружеская рука, которую Великое Кольцо протягивали каждому, кто хотел в него войти. Ведь в ученичестве нет ничего постыдного, унижающего.

Зоя и Армстронг ломали голову, спорили, убеждая друг друга в своих гипотезах, для чего вокруг этих звезд возведена странная ажурная сеть, в чем назначение похожего на ощетинившегося иглами стального ежа, сплетенного из мириад труб, чей размер превосходил Солнечную систему, зачем невероятной силой сотни звезд превращены в пылающие и пульсирующие веретена, между которыми протянуты пучки плазмы, будто это и в самом деле ткацкий станок, на котором неведомые колоссы ткут полотно из звездной пряжи.

– Выставка достижений вселенского хозяйства, – смеясь называла Зоя увиденное, а Армстронг, никогда в Москве не бывавший, не понимал – что она имеет в виду. И тогда она рассказывала ему про ВДНХ, про павильоны, в которых можно было увидеть все, что являлось высшим результатом труда рабочих, крестьян, инженеров, ученых СССР.

– Похоже, – кивал головой Армстронг. Жаль только, что никто из создателей этих чудес так и не вышел с нами на связь.

– Мы всего лишь посетители, посетители выставки. Наша задача – увидеть и рассказать. Понимаешь? Нас пригласили ее устроители, но кто сказал, что мы именно те, с кем и через кого должен налаживаться контакт? Вслед за нами по нашему пути придут самые достойные представители Земли. А мы… мы только разведчики, разведчики будущего, которым разрешено увидеть то, каким мы будем. Точнее, какими мы можем стать.

– А можем и не стать, – сказал Армстронг, вспомнив родную страну и представив, что бы подумал, оказавшись на его месте какой-нибудь бравый вояка, увидев мощь иных цивилизаций, которым ничего не стоило играть звездными системами.