Красный Кристалл

— Ну так идите, друг мой, — с тонким акцентом иронии сказал он. — Идите и ищите причину и источник всех ваших страхов. Разве не затем вы прибыли сюда?

— Зачем вы так, брат мой? — с укором сказал чей-то нежный голос и все трое обернувшись, увидели стройную молодую леди, вошедшую незаметно.

— Зачем вы так, брат мой? — спросила она, обращаясь к герцогу. — Разве вы не знаете, что всё напрасно? Разве пришествие этого человека не было предсказано?

— Вы, Ираэ? — смутился герцог. — Зачем вы тут?

И тут же спохватился.

— Моя кузина Ираэ, графиня Бланмарк, — представил то девушку, — А это…

— Я знаю. Это Румистэль, — опередила его леди.

Лён от изумления потерял дар речи и лишь во все глаза смотрел то на кузину герцога, то на него самого. Ему казалось, что в дело вкралась какая-то ошибка — его не могут ждать здесь, да ещё под именем Румистэля!

— Несколько лет назад здесь побывала одна особа, — заговорил герцог, более глядя на свою сестру, нежели на гостя — возможно, поэтому он не заметил того замешательства, что выразилось в лице нежеланного наследника короля-мага.

— Несколько необычная с виду, она очень пришлась мне по душе, — продолжила слова брата леди Ираэ, глядя в глаза Лёна своими удивительными лиловыми глазами, которые особенно подчёркивались необыкновенными красно-медными волосами, высоко уложенными надо лбом и волнами спадающими на плечи. Леди Ираэ была не просто красивой — она была изумительна. В её светлокожем лице, в выражении глаз, в чётко очерченных губах читалась воля и ум. Её голос и очаровывал, и побуждал повиноваться. В такую женщину можно было влюбиться.

— Она некоторое время пробыла у нас и рассказала нечто о будущем Дерн-Хорасада. Мы не знали, верить ей или не верить, потому что никаких подтверждений её слов не было. Она просто нам понравилась, и мы желали оставить её у себя. Но она сказала, что это невозможно — она должна идти и искать пропавшую сестру. Где-то в этих землях потерялась её сестра. Она собиралась идти вокруг моря и выспрашивать всех о потерявшейся девушке. Кажется, для неё это не было чем-то особенно трудным — она так говорила об этом, словно пройти ногами много-много сотен миль, просто задавая вопросы — самое обычное дело. Но она действительно была не как все люди. По-моему, она была волшебницей.

Герцог кивнул, соглашаясь с этим.

— Она сказала, — не сводя с Лёна своих удивительных глаз, продолжала леди Ираэ, — что придёт молодой волшебник по имени Румистэль. Он преодолеет все испытания. Он придёт с мечом Гедрикса и его перстнем. Он подлинный наследник короля-мага, последний маг Джавайна. Он придёт, чтобы разрушить Красный Кристалл и погрузить тем самым Дерн-Хорасад в несчастье.

Она умолкла, глядя на пришельца. И герцог Росуано молчал, глядя на Лёна.

— Как её звали? — хрипло спросил тот, испытывая нечто вроде помутнения рассудка под гнётом всех фактов и обвинений.

— Нияналь, — сказала Ираэ.

Это было не то имя, которое он ждал — ему казалось, что сейчас эти царственные губы назовут имя той, которую он встретил дважды и оба раза потерял — Пипиху.

— Серебряные волосы, зелёные глаза? — пробормотал он, не столько спрашивая, словно уточняя.

Брат и сестра кивнули, не сводя с него взглядов.

— Когда она поёт, мутится разум, — продолжал он, понимая, что не ошибся, и только малый шаг отделяет его от того, чтобы постичь истину. В стечение многих обстоятельств в этом странном приключении в зоне аномалии что-то было. Что-то неуловимо и неузнаваемо скользило перед его внутренним взором, дразнило, призывало и не давало себя увидеть. Он близок был к разгадке, к объяснению всего, но никак не пог поймать эту ускользающую истину.

В глазах Лёна словно вспыхнул огонь — ему казалось, что прямо перед лицом его взорвался снаряд. Некоторое время он пребывал в шоке, ничего не видя и ничего не понимая, лишь плавали в его мозгу куски картины, которую он доселе тщетно пытался собрать воедино. Всё было тщетно: факты не связывались, странности накапливались, а объяснения всему не находилось.

— Я знаю, что произошло, — сказал он, глядя на герцога и его кузину. — Я знаю, чем объясняются все противоречия и нестыковки.

— Я знаю, почему отец Корвин не признаёт того, что написано его рукой.

Тот удивился, но промолчал, ожидая, что скажет этот человек, имени которого он не знал всю дорогу и обращался к нему так, как велел герцог Кореспио — господин маркиз.