Красный Кристалл

На месте многих вершин открылись зияющие раны, над которыми колебался пар. На месте ближайшей горы была дыра, и из неё вылезла живая тварь. Нечто цвета огня выбралось наружу и стало оглядываться. За ним вылезла вторая тварь, такая же красная, она разинула пасть и издала хриплый рёв. Следом вышли ещё с десяток. Они топтались на месте и медленно меняли цвет, и вот уже не красные, а тёмные существа принялись разбредаться среди разорённых горных цепей. Из огнедышащих щелей продолжали вылезать новые и новые чудовища. Они поднимались за задние конечности, потряхивая короткими крылышками.

— Это же сквабары! — прозрел вдруг Лён.

— Кто? — болезненно вздрогнула Ираэ.

Он промолчал — бесполезно объяснять графине, кто такие сквабары. Это было начало гибели Дерн-Хорасада, а он обещал помочь в спасении. Именно его попытка разгерметизировать пространство обрекла город, а затем и весь край на гибель. Осталось ждать конца процесса, чтобы потом вернуться и начать борьбу за выживание великого города короля-мага.

Зыбкий звук пошёл от Красного Кристалла, и все трое вернулись к нему. Это было сделано вовремя, поскольку в следующий миг произошёл обвал у входа — отвалился целый внешний пласт и с грохотом пошёл вниз. Часть горы откололась, как стенка зуба, вместе с ней обвалилась ещё больше крыша, и Красный Кристалл вместе с людьми оказался почти снаружи — за ним был только таинственный провал, из которого доносились вздохи магмы.

Внезапно свет с небес иссяк, как будто солнце скрылось. Всё погрузилось во тьму, в которой слышались лишь тяжкие стоны земли и рокот моря. В следующий момент солнце выплыло и осветило кровавым светом мятущиеся воды. Оно быстро плыло по небосводу и через минуту скрылось за противоположным краем горизонта. Снова наступила тьма, и снова через минуту выскользнуло солнце. Эта игра дня и ночи ускорялась, и на небе образовалась размазанная сияющая полоса. Тьма уже не покрывала землю, но свет стал тусклым.

— Смотрите, что это?!! — вдруг закричала Ираэ, указывая рукой на Дерн-Хорасад.

Упавшие вершины открыли панораму города, в котором происходило быстрое и неразборчивое мельтешение, как в муравейнике. Стены его оседали и рассыпались, башни превращались в прозрачное кружево и так же моментально исчезали, дома превращались в развалины, и среди этого копошилось что-то, как будто мелкие жуки растаскивали город по крупицам.

Что-то страшное происходило и с морем. Оно стремительно отступало от берегов, оставляя после себя черноту, а та быстро высыхала. На глазах у изумлённых наблюдателей местность быстро преобразовывалась в грязную пустыню. Исчезла зелень, рассыпался в прах город, испарилось море, и Лён понял, что видит то, что видел уже ранее — сухую безводную пустыню, среди которой жили лишь ненасытные твари из преисподней.

Он обернулся к тому месту, где исходил дымами Кристалл. Теперь до него дошло, что он видел: на его глазах прошли над этой землёй века, и лишь вершина горы пока сохранялась нетронутым островком среди океана темпорального ускорения.

В следующий миг Ксиндара указал ему рукой на что-то.

Издали неслось на них нечто непонятное, как будто горизонт сворачивался в рулон, заматывая в себя землю. Из-под этого вала мрачно светились красные огни, как будто длинная-предлинная колбаса поджаривалась на гриле.

Небо искажали всполохи, сухие молнии носились среди сокращающегося пространства. Стада сквабаров метались по дну высыхающего мира. Над ними порхали и рассыпались в прах стаи похожих на одеяла тварей — время безжалостно уничтожало их.

Останки Дерн-Хорасада, пожранного временем, вдруг задрожали и рассыпались в пылинки, и вся эта масса устремилась вглубь алчной глотки, уминающей этот мир. С бесшумным грохотом рассыпалось прочнейшее базальтовое плато, и глухое бормотание темпорального прибоя надвигалось на скалу, в одиночестве стоящую среди умершего пространства. Сверху падало, как камень, небо.

Одна гора стояла посреди хаоса всеобщей смерти. Часть её обкололась и улетела вниз, вторая половина всё также возвышалась, сохраняя на себе примету — раздвоенную макушку. Вспененная волна материи, похоронившей в себе мир, приближалась. В ней бурлили осколки прежней жизни, вынося на гребень то остатки черепицы, то осколки обработанного камня, то мёртвые деревья. Этот мир умер. В несколько минут он прожил века, а, может быть, тысячелетия. И вот пространство сокращалось, сворачивая свои параметры и обращая их в ничто. Через минуту темпоральная волна захлестнёт и их.

Лён обернулся к Красному Кристаллу, из которого по-прежнему никто не появился. Он уже понял, что в чём-то Гранитэль ошиблась, а так же понял, что больше не услышит её голоса — принцессы больше нет.

Лавар Ксиндара стоял, забыв про раненую руку, и, потрясённый, смотрел на мутную волну, которая через минуту превратит их в пыль, если не случится чуда.

Вдруг Ираэ хрипло закричала.