Красный кролик

— Очень хорошо. — Андропов опустил взгляд на стол. — Никаких письменных архивов относительно этой операции не будет. Как только я получу необходимые санкции, вам будет послано уведомление от меня лично, однако в нем не будет никаких конкретных указаний. Вы поймете, о чем именно идет речь, по идентификационному коду операции: 15-8-82-666. Вся подробная информация будет передаваться через курьера или при личной встрече. Вам все понятно?

— Так точно, товарищ председатель, все понятно. На бумаге будет значиться только идентификационный код. Полагаю, мне придется много полетать между Москвой и Софией, но с этим не будет никаких проблем.

— Болгарам можно доверять? — внезапно забеспокоился Андропов.

— Да, можно, товарищ председатель. У нас давние хорошие отношения с их оперативными службами, и в таких делах болгары имеют большой опыт — если честно, больший, чем у нас. В настоящее время у них значительно больше практики. Если где-нибудь кто-то должен умереть, как правило, эту задачу решают для нас болгары.

— Да, полковник Рождественский говорил мне об этом. Просто я не располагаю непосредственной информацией на этот счет.

— Разумеется, если у вас возникнет желание, вы сможете в любой момент лично встретиться с полковником Строковым, — предложил Бубовой.

Юрий Владимирович покачал головой.

— Думаю, лучше будет обойтись без этого.

— Как скажете, товарищ председатель.

«Так я и предполагал,» — подумал Бубовой. Андропов в первую очередь партийный функционер, не привыкший пачкать руки. Все политики одинаковые — жаждут крови, но при этом стремятся сами оставаться в стороне, поручая всю грязную работу другим. Что ж, решил полковник, а его ремесло как раз и состоит именно в этом, и поскольку все блага у него на родине находятся в распоряжении политиков, приходится их ублажать для того, чтобы доставать из улья мед. А у него, как и у всех в Советском Союзе, неудержимая тяга к сладкому. Успешное осуществление операции принесет ему генеральские звезды, хорошую квартиру в Москве, — а может быть, даже и скромную дачку на Ленинских горах. Они с женой с радостью возвратятся на родину. И если цена этого — смерть какого-то иностранца, неугодного политическому руководству Советского Союза, что ж, тем хуже для него. Ему следовало бы следить за тем, кому могут быть неудобны его действия.

— Товарищ полковник, благодарю за то, что приехали сюда и поделились со мной своими соображениями на этот счет. Ждите сообщений от меня.

Бубовой встал.

— Служу Советскому Союзу, — сказал он и направился к потайной двери.

Полковник Рождественский ждал его в приемной секретаря.

— Ну как, Илья?

— Я не знаю, имею ли право говорить, — последовал осторожный ответ.

— Если речь идет насчет операции «три шестерки» — имеете, Илья Федорович, — заверил его Рождественский, провожая в коридор.

— В таком случае, Алексей Николаевич, сообщаю вам, что встреча прошла плодотворно. В дополнение могу сказать только то, что я получил одобрение председателя.

В конце концов, хоть Рождественский и считается его другом, возможно, это лишь проверка.

— Я сказал Юрию Владимировичу, что на тебя можно положиться, Илья. Надеюсь, эта операция принесет нам обоим много хорошего.

— Алексей, как и все в этом здании, мы с тобой выполняем приказы.

— Позволь проводить тебя до машины. Ты еще успеешь на дневной рейс на Софию.

Через несколько минут Рождественский уже снова был в кабинете председателя.

— Ну? — спросил Юрий Владимирович.

— Бубовой только сказал, что встреча прошла хорошо, и без вашего разрешения не добавил больше ни слова. Илья Федорович — опытный профессионал, товарищ председатель. Связь вы будете держать через меня?

— Да, через тебя, Алексей, — подтвердил Андропов. — Я отдам соответствующее распоряжение. — Юрий Владимирович не чувствовал необходимости лично следить за ходом операции. Он привык мыслить общими категориями, не вдаваясь в подробности. — Что ты можешь сказать об этом полковнике Борисе Строкове?

— Болгарине? Фамилия его мне знакома. Кажется, это сотрудник разведки, который в прошлом специализировался на операциях физического устранения. Опыта в таких делах у него достаточно — и, судя по всему, Илья знает его хорошо.

— Что значит, Строков специализировался на подобных операциях? — спросил Андропов.

В этом аспекте деятельности КГБ председатель был не слишком сведущ.

— Ну, разумеется, основной род занятий у Строкова какой-то другой. Однако в «Държавне сигурности» существует небольшое подразделение сотрудников, имеющих опыт проведения таких операций. И самым опытным среди них является полковник Строков. Его послужной список безупречен. Если мне не изменяет память, он лично устранил семь или восемь человек, чья смерть была необходима. Насколько я знаю, в основном болгар, но также одного — двух турок. Относительно граждан западных стран мне ничего не известно.

— А это трудно? — спросил Юрий Владимирович.