Красный кролик

— Кэти, ты доктор медицины. А я — доктор исторических наук, не забыла? Я знаю многое — например, могу наложить повязку на порез, после того неприятного случая, который начался с отравления мертиолатом. Но дальше этого мои познания в медицине не простираются. Конечно, в школе ЦРУ меня обучили основам первой помощи, но пулевое ранение я в ближайшее время лечить не собираюсь. Это я предоставлю тебе. Ты знаешь, как это делается?

— Я же штопала тебя прошлой зимой, — напомнила Кэти.

— А я тебя отблагодарил за это? — спросил Райан. Он крепко поцеловал жену. — Спасибо, малыш.

— Я должна рассказать о случившемся профессору Бирду.

— Дорогая, если сомневаешься, поступай так, как считаешь правильным.

Вот для чего нам нужна совесть — для того, чтобы напоминать, что хорошо, а что плохо.

— После этого ко мне вряд ли воспылают любовью.

— И что с того? Кэти, ты должна нравиться себе самой. И больше никому. Ну, еще мне, конечно, — добавил Джек.

— А я тебе нравлюсь?

Очень обворожительная улыбка:

— Леди Райан, я боготворю даже ваши грязные кальсоны.

И только после этого Кэти, наконец, успокоилась.

— Что ж, благодарю вас, сэр Джон.

— Позволь мне подняться наверх и переодеться. — Джек остановился в дверях. — Мне к ужину опоясаться торжественным мечом?

— Нет, можешь обычным. — Теперь она уже и улыбалась. — Итак, а у тебя на работе что было?

— Мы все больше узнаём, как много мы еще не знаем.

— Ты хочешь сказать, вы собираете новую информацию?

— Нет, мы выясняем, как же много нам неизвестно из того, что мы должны были бы знать. И этому конца-края нет.

— Не переживай. То же самое можно сказать и про мою работу.

Вдруг Джек подумал, что сходство обеих профессий заключается в том, что в случае ошибки могут погибнуть люди. И в этом не было ничего смешного.

Райан вернулся на кухню. Кэти уже была занята тем, что кормила маленького Джека. Салли смотрела телевизор, который великолепно успокаивал детей, — на этот раз какую-то английскую передачу вместо видеокассеты с мультиками про Койота-бродягу. Почему профессор офтальмологии упрямо готовила ужин сама, как жена простого водителя грузовика, не переставало поражать ее мужа, однако он не возражал — у Кэти это получалось очень неплохо. Интересно, ее учили стряпне в пансионе в Беннингтоне? Усевшись на табурет, Райан налил себе бокал вина.

— Надеюсь, против этого профессор не будет возражать.

— На завтра у тебя не намечено никаких операций?

— Никаких, леди Райан.

— В таком случае, я не возражаю.

Она подняла малыша вертикально, и тот отрыгнул воздух с большим воодушевлением.

— Черт побери, Джек-младший, твой папаша восхищен.

— Да. — Взяв хлопчатобумажную салфетку, Кэти вытерла малышу рот. — Ну, как насчет добавки?

Джон Патрик Райан младший не стал отказываться от такого предложения.

— И что вам неизвестно? — несколько успокоившись, спросила Кэти. — Вас по-прежнему интересует, если у этого типа жена?

— На этом фронте пока что никаких новостей, — признался Джек. — Нас беспокоит, что русские могут что-то предпринять.

— Ты не можешь уточнить, что именно? — спросила Кэти.

— Не могу, — подтвердил Райан. — Русские, как говорит мой друг Саймон Хардинг, очень странные ребята.

— Ну, англичане тоже любят выпить54, — заметила Кэти.

— Боже милосердный, оказывается, я женился на Кэрри Нейшн55.

Джек пригубил вино. Это было «Пино гриджио», превосходное белое итальянское вино, которое он покупал в местном магазине.

— Только когда я беру в руки скальпель, чтобы кого-нибудь резать.

Кэти любила говорить о своей профессии в таких выражениях, так как знала, что ее мужа при этом всегда пробивает холодная дрожь.

Джек поднял бокал.

— Хочешь присоединиться?

— Когда закончу кормить. — Кэти помолчала. — Ничего такого, о чем тебе можно говорить?

— Извини, малыш. Порядок есть порядок.

— И ты его никогда не нарушаешь?

— Знаешь, это может стать дурной привычкой. Лучше не начинать.

— А как же быть с русским, который вдруг захочет сотрудничать с нами?

— Это совсем другое дело. В этом случае он будет работать на силы всемирной истины и красоты. Мы, — Райан сделал ударение на этом местоимении, — хорошие.

— А что думают по этому поводу русские?

— Они считают хорошими себя. Однако хорошим считал себя и один тип по имени Адольф, — напомнил Райан. — Которому очень не понравился бы твой Берни.

— Но Адольф давно умер.

— К сожалению, это же самое нельзя сказать про всех его последователей. Поверь мне, малыш.

— Джек, тебя что-то гложет. Я это вижу. И ты не можешь поделиться со мной?

— Да, гложет. И нет, не могу.

— Хорошо, — кивнула Кэти.