Красный кролик

— Саймон, в свое время я зарабатывал деньги, играя на бирже. В этом деле можно преуспеть только в том случае, если заглядывать вперед чуть дальше, чем остальные, а это значит, нельзя терять время, дожидаясь последней крупицы информации. Я и так уже вижу, в какую сторону направляет меня то, чем я располагаю. Дела в Советском Союзе обстоят плохо и становятся еще хуже. Советские вооруженные силы являются выжимкой всего хорошего и всего плохого, что есть в их обществе. Только посмотри, насколько плохо у них получается в Афганистане. Я еще не видел ваших данных, но я ознакомился с тем, что есть в Лэнгли. Русским приходится очень туго. Их армия оказалась совершенно неготова к боевым действиям в горах.

— И все же, полагаю, в конечном счете они одержат победу.

— Возможно, — уступил Джек, — однако она им достанется очень дорогой ценой. У нас во Вьетнаме получалось значительно лучше. — Он помолчал. — А у вас, англичан, кажется, тоже не слишком приятные воспоминания об Афганистане, не так ли?

— Брат моего деда воевал там в 1919 году. По его словам, в Афганистане было гораздо хуже, чем на Сомме37. У Киплинга есть одно стихотворение, которое заканчивается советом солдату размозжить себе голову, только чтобы не попасть в плен к афганцам. Боюсь, кое-кому из русских, на свою беду, тоже пришлось усвоить этот урок.

— Да, афганцы — народ мужественный, но далекий от цивилизации, — согласился Джек. — И все же, думаю, победа будет за ними. У нас дома поговаривают о том, чтобы начать поставлять им самонаводящиеся зенитные ракеты «Стингер». Это позволит нейтрализовать русские вертолеты, а без них Иван столкнется с серьезной проблемой.

— Неужели «Стингеры» настолько эффективны?

— Сам я ими никогда не пользовался, но слышал о них только хорошее.

— Ну а русская «Стрела-2М»?

— Вообще-то, именно русские первыми выдвинули концепцию переносных зенитных комплексов, не так ли? Но в семьдесят третьем мы получили партию советских ЗРК от израильтян, и на наших специалистов они не произвели никакого впечатления. Опять же, русскому Ивану приходят в голову блестящие мысли, но он не может должным образом претворить их в жизнь. В этом их проклятие, Саймон.

— Тогда объясни мне успехи КГБ, — с вызовом спросил Хардинг.

— Это то же самое, что балет Большого театра и сборная по хоккею. В Комитет государственной безопасности вкладываются лучшие умы и огромные средства, и это дает определенную отдачу, — однако при этом русские шпионы постоянно перебегают к нам, разве не так?

— Тут ты прав, — вынужден был согласиться Саймон.

— А почему, Саймон? — спросил Джек. — Потому что русским вбивают в голову, что мы загниваем и движемся к краху, а когда они попадают сюда и оглядываются по сторонам, выясняется, что все не так уж плохо, правильно? Проклятие, у нас по всей Америке полно федеральных домов защиты свидетелей, в которых содержатся агенты КГБ. Они там преспокойно живут, смотрят телевизор, и мало у кого возникает желание вернуться на родину. Сам я никогда лично не встречался с перебежчиками, однако мне довелось прочитать множество протоколов допросов. Все русские говорят приблизительно одно и то же. Наша система лучше, чем их, и у них хватает ума увидеть разницу.

— У нас тоже есть на содержании агенты КГБ, — сказал Хардинг. Ему не хотелось признаваться в том, что и в России находится несколько перебежчиков-англичан — конечно, значительно меньше, и все же достаточно для того, чтобы быть головной болью Сенчури-Хаузу. — Джек, с тобой очень трудно спорить.

— Я просто высказываю правду, дружище. В конце концов, именно для этого мы здесь и нужны, разве не так?

— Теоретически так, — вынужден был признать Хардинг.

Англичанин пришел к выводу, что из этого Райана никогда не получится хороший государственный служащий, и он гадал, хорошо это или плохо. Американцы видят жизнь под другим углом, и сравнивать различные подходы к одной и той же проблеме двух шпионских ведомств, по крайней мере, любопытно. Райану предстоит еще многому учиться… однако, вдруг осознал Хардинг, американец и сам может преподать ему несколько неплохих уроков.

— Как идут дела с твоей книгой? — спросил он.

Райан недовольно поморщился.

— В последнее время я за нее почти не садился. Компьютер, правда, уже установил. Но после целого дня, проведенного здесь, сосредоточиться на работе очень нелегко, — а если я не смогу выкраивать время, книга так и не сдвинется с места. В глубине души своей я лентяй, — признался Райан.

— В таком случае, как же тебе удалось разбогатеть? — спросил Хардинг.

— А я также очень жадный. Гертруда Стайн38 выразилась по этому поводу так, приятель: «Мне довелось быть и бедной, и богатой. Быть богатой лучше.» Более справедливых слов придумать невозможно.

— Надо будет как-нибудь проверить это самому, — заметил английский государственный служащий.