Красный лист (СИ)

Вот, казалось бы... бы казалось... Картина мира ясна. Вот что человеку для счастья надо? Думается, повзрослеть. Пока ты ребёнок, подросток, тебя вопросы счастья вообще не волнуют, живёшь, играешь. Что, куда, откуда... зачем? Да кому какая разница? А вот, когда ты повзрослел, то перед тобой замаячило счастье. Возможно, поиск счастья и есть признание взросления.

О чём это я? Мы идём домой... в логово. И я, всё себе объяснивший и уложивший, вновь ошибся. Как же просто дома, в моём простом и милом Зелёном листе. Почему не Зелёные земли?.. Потому что я чуть не назвал Солнце Харрадом. Местные называют свой материк – Красный лист, а соседний... вдруг неожиданно остров – Зелёный лист. Ну типа, это всё растёт на одном мировом дереве, и материки – как листочки на нём. Пф, опять... Да, а чем ещё заняться пару, когда идёшь рядом со своей телегой-домом по дороге из красного камня, сквозь луга переливающихся... через переливающиеся разными цветами луга, в том числе и красным? Да, встречаются и рощи... болота, и рощи не болота, и рощи – переливающиеся, в которые мы не заходим. Вокруг всё новое, а главное – весь этот мир вновь изменился, точнее, не мир, а я вновь не с той стороны смотрю.

Глава 13

Моя устоявшаяся картина мира, что пары нужны для прохождения ям и полей боли, не то чтобы треснула, она с треском провалилась.

Мы... наша стая – я заставляю себя даже в мыслях использовать те слова, что приняты здесь, – идёт себе бодренько. Ну как идёт?.. Пары идут пешком, местные заняты – крутят педали телег. У нас их десять, собственно все местные и заняты.

Так вот, местные проходят ямы и поля боли ну не сказать чтобы легко, но бодренько. Идёт, идёт да тот же Варди, потом его движения становятся... текучими, потом йо-йо влетает в яму, заряжается и отправляется в шкатулку. Караван при этом даже не притормаживает.

Что радует, занимаются этим люты.

А мы, пары, так вообще сбоку... идём сбоку телеги и не мешаем.

Три дня пути, две ночи в болотных рощах, и мы пришли. Логово нашей стаи – посередине луга. Из-за простой зелёной травы на крышах пяти домов наше логово выглядит издалека как пять ровных валов земли, заросших травой.

А вблизи – своеобразное... поселение. Всё, как я уже видел: стена метровая вокруг поселения, вокруг логова, внутри всё вымощено тем же красным камнем. А вот дома – пять одинаковых треугольных фасадов из красного камня, сверху засыпанных землёй. Большие дома – высокие и длинные, а на крышах пасутся козы и что-то среднее между гусем и не гусем – гусь без перьев, а с чешуёй. Была бы морда, как у змеи, был бы... ну, маленький жирный дракон. Урр... как ты там? Отклик есть, всё хорошо. Стоило мне покинуть джунгли, как я стал ощущать дракона... на уровне ощущений, ощущать ощущениями. В общем, всё нормально у них, у него. Переживал за меня, но сейчас всё ладушки, как говорят местные.

Нас встречали... э... так радостно, но сдержанно. Дети лет до шести радостно бегали, орали, хватались, залезали на руки, остальные подходили, хлопали по плечу, говорили: «Здрав будь... волчонок». Ну это ко мне так, к волчатам. Я похлопывал в ответ: «Здрав будь, старший».

Да! На предыдущей стоянке Аделина, пусть легки будут её шаги, всё-таки рассказала парам, что да как. Если в двух словах – молчим, смотрим, учимся, говорить, когда спросили, честно, кратко, по делу. Когда приветствуют типа «Здрав будь», приветствуешь в ответ, прибавляешь «старший» или ранг, если это мастер или вожак. Но можно всегда «старший». Что порадовало, приветствуют только из своей стаи и если более недели не виделись. Вот такой инструктаж, и это я его ещё раза в три длиннее рассказал. Аделина, пусть будут легки её шаги, умеет быть понятно-краткой.

Почему легки её шаги, сие науке неизвестно, но со слов Неласки, её дочери, потому что Аделина – старшая мать, и когда о ней говорят не в её присутствии, это такое правило, опять же внутри стаи, опять же, чтобы чужие не услышали. Старших матерей всего пять. Те, кто вошёл в пятёрку с наибольшим количеством щенков. Аделина на втором месте в стае, и то потому что мы, пятеро паров, сейчас её щенки. До этого она была на четвёртом месте. Вот такой вот хит-парад. Ага, щенков-паров... приняли в стаю, как дали клички, то у них, то есть у нас, появилась мать. Кстати, матерей пять и домов пять.

Сначала я всех считал, потом сбился – что-то около ста пятидесяти без совсем мелких. Плечо ныло, язык отвыкший... тоже устал. Видимо, у всех, потому как совместный ужин в центральном доме, доме вождя, прошёл молча.

Нас сначала показали. Аделина, пусть будут легки её шаги, подошла к каждому своему пару-щенку и рассказала о нём:

– Нелиза – соблюдает традиции и чтит устои. Вик – тихий бунтарь. Малёк – глупый волчонок. Молчун – молчит. Дубина – сильный, но неуклюжий.

Показали наши укусы – получается, три, три, четыре, четыре, два.