Красный Марс

Энн лежала на полу у окна. Слезы текли из ее глаз, стремясь присоединиться к наводнению; минуя плотину в виде носа, спускаясь по правой щеке к уху, так, что половина ее лица стала влажной.

— Это усложнит нам спуск по каньону, — сообщил Мишель со слабой галльской улыбкой, и Фрэнк в другой машине рассмеялся.

На самом деле все выглядело так, что им не удастся проехать и пяти километров. Каньонная трасса прямо перед ними была полностью погребена под завалами. Новый кусок скалы был раздроблен и ослаблен, снизу подорван наводнением, сверху ему грозил очередной обвал.

Они долго спорили, стоит ли хотя бы пытаться проехать дальше. Им приходилось громко разговаривать, чтобы услышать друг друга сквозь громкий, как шум реактивного двигателя, гул потопа, который все бурлил, не подавая признаков ослабления. Надя считала попытку спуска самоубийственной, но Мишель и Касэй были вполне уверены, что они сумеют выбраться, и после пешей разведки, на которую потратили целый день, смогли убедить Надю. Она согласилась попробовать, а остальные были солидарны с ней. И на следующий день, защищенные от возможной слежки пылевой бурей и паром, поднимающимся над паводковой водой, они разделились по машинам и медленно приступили к спуску.

Это была грубая масса гравия и песка, щедро разбавленная крупными булыжниками. Возле уступа тем не менее находился относительно ровный участок. Проехать можно было только по нему — достаточно было лишь найти свободный путь по поверхности, напоминающий плохо перемешанный бетон, среди валунов и редких зияющих дыр. Мишель смело вел машину, с упрямством, граничащим с безрассудством.

— Вынужденные меры, — бодро объяснил он. — Могли бы вы представить, что мы заехали бы на такую землю при нормальном ходе дел? Это было бы безумием!

— Это и так безумие, — недовольно заметила Надя.

— Ну а что нам остается? Мы не можем вернуться, не можем сдаться. Настало время испытать силу человеческой души![86]

— Да уж кому как.

— Это вообще-то цитата. Ты знаешь, что я имею в виду. У нас просто нет возможности вернуться назад. Изголовье Ио будет затоплено от стенки до стенки. Это, наверное, меня даже радует. Когда для нас все было так же предопределено? Прошлое смыто прочь, и это все, что имеет значение. Есть только настоящее и будущее. И будущее проходит по этому полю камней, и вот мы здесь. И, как знаешь, собрать больше всего сил удается только тогда, когда нет обратного пути, когда двигаться можно только вперед.

И они двинулись вперед. Но уверенность Мишеля существенно поубавилась, когда вторая машина свалилась в дыру, скрытую под грудой валунов. Приложив некоторые усилия, они сумели открыть передний шлюз и вытащить Касэя, Майю, Фрэнка и Надю. Но достать машину было совершенно невозможно, не имея ни подъемника, ни рычага. Поэтому они взяли оттуда столько припасов, сколько сумели вместить в головную машину, и поехали дальше, ввосьмером в одном марсоходе.

Когда обвалы остались позади, ехать стало легче. Они спустились по каньонной трассе в Мелас, где увидели, что дорога была построена довольно близко к южной стене, и, поскольку это был весьма широкий каньон, потопу открывалось здесь много места и он несколько склонялся к северу. Звук до сих пор стоял такой же, как если бы воздухосборники работали на полной мощности прямо у них за дверьми, но дорога проходила гораздо выше и южнее наводнения, над которым все так же поднималась завеса морозного пара, заполнявшая весь каньон, заслоняя им вид на север.

Пару ночей они продвигались без особых трудностей, пока не достигли отрога Женева, торчащего из гигантской южной стены почти у самого края наводнения. Здесь официальная трасса объединялась с тем, что теперь стало направлением потопа, и им необходимо было найти путь, пролегающий где-нибудь выше. Препятствия в виде валунов, которые встречались им на нижних склонах отрога, давались марсоходу с трудом. Однажды они чуть не въехали в нависающий круглый камень, и Майя закричала на Мишеля, обвиняя его в неосторожности. Она сама села за руль, тогда как Мишель, Касэй и Надя выбрались наружу в прогулочниках. Они, поддев камень, убрали его с пути, а потом пошли вперед, чтобы разведать путь.